Разжевывая сладкую булку, я гулко ступала по переполненному школьному коридору, ища глазами подруг. На самом деле, видеть мне их не хотелось, так как пришлось бы объясняться, где я была ночью, а желания на это нет никакого. Но все же, чтобы это не обрело более странный вид, я к ним подошла.
Завидев меня, Сара крикнула:
— Нура!
Она бросилась мне в объятья.
— Дурочка, ты знаешь, как меня напугала?
Она держала меня за плечи и внимательно рассматривала. Я виновато улыбалась.
— Где ты была ночью? — спросила Вивьен взволнованно.
Я вздохнула.
— Мне приснился кошмар. Я вышла прогуляться, чтобы забыться.
— Всю ночь ты гуляла? — с ноткой подозрения поинтересовалась Лана, поправляя копну золотистых волос и хлопая голубыми глазками.
— Да. Поверь, это помогает. — я слабо улыбнулась и продолжила есть лакомство.
— Кстати, вы знали, что директриса поручила Джулиану Далу организовать вечеринку в честь Нового года? Весь Ниссен будет вместе отмечать, только представьте! — просияла Лана.
Я сморщилась. Не понимаю, почему бы не отметить этот праздник в семьях? Ведь Новый год — семейный праздник, и никак не колледж должен решать, с кем и где тебе его отмечать.
— Я не пойду. — я пожала плечами.
Все посмотрели на меня.
— Нура, это не обсуждается. Ты с нами идешь. — Сара с намеками на меня посмотрела, и я недовольно кивнула.
Мимо меня стремительно кто–то прошел, задев плечом. Оглянувшись, я заметила, что это Мэри. Она не знала, куда деваться.
Я сглотнула. Они узнают, кто мы друг другу, но не сейчас, нет.
Все заохали и заухали, потому как в прошлом я срывалась на всех, кто задевал меня или касался. А сейчас у меня будто связки отнялись.
— Прости, я не хотела, — тихо произнесла сестра, опустив голову.
Я молчала.
Сара решила взять ответственность на себя и вышла вперед.
— Тебе стоит смотреть под ноги, деточка. Хватит неуклюже вертеться тут.
Я чувствовала давление, которые эти придурки все это время оказывали моей сестре. Мне стало не по себе, но я просто стояла, не шелохнувшись.
Я лишь смогла оттащить оттуда Сару, посматривая на Мэри, поспешно удаляющуюся.
— Ну, что вытаращились? — обратилась ко всем я, — шоу закончилось.
Все сразу продолжили заниматься своими делами.
***
После тяжелого и изнурительного дня я снимала сапоги и стряхивала снег с волос и пальто с мыслями, что мне срочно нужно искать квартиру. Руки были настолько холодными, что я еле чувствовала пуговицы на одежде.
Я хотела было уже подняться к себе, но меня насторожили крики, доносящиеся из гостиной. Это были бабушка, мать и отец. Я еще никогда не слышала, чтобы папа так надрывался.
Подслушивать нехорошо, я знаю, но я все же на цыпочках прокралась к стене и неподвижно встала.
— Как она оттуда выбралась? Куда они смотрели? — возмущалась мать, и я прикрыла рот рукой.
Они узнали, что Мэри на свободе.
— Не знаю, но главное сейчас, что она на воле, и Нура может об этом узнать! И если такое произойдет, то она навсегда отвернется от нас, — отец глухо стукнул, видимо, кулаком по столу.
— Да, но как удержать ее? Мэри все равно ее найдет, — ответила Элеонора.
— Просто нужно меньше позволять ей, вот и все! Это ты ее избаловала, Агнесса, — я почувствовала, как мама с шумом плюхнулась в кресло.
— Конечно. Во всем виновата лишь я. Может и Мэри я выпустила, а? — повысила тон мама.
Повисло молчание.
— Это было бы глупо. — Элеонора усмехнулась, — ты с самого начала не жаловала эту бедную девочку. Ты же и настояла, чтобы ее там держали. А я вам говорила, что все так закончится. Просто слушать нужно.
Я решила зайти.
Все встрепенулись, уловив малейший звук.
— Нурочка, вернулась? — мама вскочила с кресла и обняла меня. Отец выдавил улыбку, держась за стол, а бабушка просто сидела, сложив руки на груди.
— Что тут у вас происходит?
— Да ничего, сладкая. Просто разговариваем, — произнес отец.
Я вздохнула. Как бы все ни было напряженно, мне надоело. Я не хочу жить в лжи.
— Мама, папа, бабушка. Мне нужно с вами поговорить. Я думаю, что уже достаточно взрослая, чтобы жить от вас отдельно. Нет, меня все устраивает, но мне не хватает свободы в жизни. В общем, я планирую снять квартиру.
— Это категорически невозможно, Сатре, — отчеканил папа, вытирая пот со лба.
Мама, как всегда, взялась заступиться за меня, словно львица. Но этим она не очистит свою репутацию, что всплыла.
— Да почему нет, в конце–концов? Пусть ребенок почувствует, что это значит — свобода. А в любое время, как ей захочется вернуться, наши двери будут для нее открыты.
Бабушка молчала, разглядывая камин.
Все внимание было на отце.
— Я... Не знаю, Нура. У тебя слишком много свободы. Ты слишком много что решаешь. Но так как... Твоя мать не против... То и... То и я.
Зависимый от женского слова, папа, конечно же, дал согласие.
Не могу больше здесь стоять и смотреть на эти лица.
Уже хотела совершить вторую попытку попасть к себе, как меня остановила мама.
— Нурочка, мы отмечаем Новый год, помнишь же?
Я вздохнула.
— Прости, мам, весь Ниссен будет отмечать вместе.
Она недовольно вздохнула, а я поскакала наверх.
