POV Eva
Прозрачная, прохладная вода бескрайнего моря. Ноги приятно щекочет песок, а белое платье колыхает из стороны в сторону неприятный ветер. Звук волн отдается в ушах несильным шумом.
Я спокойно иду к берегу моря, играясь с песком. Вокруг нет ничего, кроме моря, меня и песка.
Подойдя же ближе, я понимаю, что ошиблась. На булыжнике, намокающим от постоянного смачивания волн, восседает спиной ко мне незнакомая седая женщина в белом платье с чем–то в руках.
Я ускоряю шаг, дабы понять, кто это. Усилившийся ветер становится преградой, но я все же дохожу до этого места.
Она сидит и любуется морем, переодически болтая ногами и поглаживая какую–то черную бумагу.
Мне ничего не остается, как только робко подойти к ней.
Она устремляет на меня свой взор, как только чувствует мое присутствие. Я могу разглядеть ее морщинистое, старое, повидавшее время лицо. Уставшие, впалые глаза, искусанные, сухие губы, постоянно что–то шепчущие, длинная шея и седые пряди, подчиняющиеся ветру.
Не говоря ни слова, она протягивает мне бумагу. Я так же робко принимаю ее и смотрю на содержимое.
На черной бумаге красивым почерком, белыми чернилами было выведено:
"Мнение других значит больше, чем твое собственное. Так не должно быть. "
Я снова начинаю разглядывать старуху. Она теребила полу платья, все так же восседая на камне и шепча до сих пор непонятное.
Я подошла почти впритык, пытаясь понять, что она шепчет. Она снова развернулась ко мне, и я смогла разобрать частично. Это было какое–то жутко знакомое имя, такое, от которого по телу пробежала дрожь и в тело вонзились тысячу ножей. Но все тщетно. Я не смогла понять именно, чье оно.
Откуда ни возьмись, в моем поле зрения появляется белоснежная лошадь. Она чинно стоит, умным взглядом пронзая водную гладь, а гриву колышет все тот же ветер.
Старуха, словно в прострации, встает с места, садится на нее верхом, и они оба мчатся куда–то вдаль.
Со всех сторон начинает слышаться имя. Мое имя. Как эхо, разливается оно по всему побережью.
И такой знакомый голос его произносит. Такой теплый и родной, что я невольно тянусь к нему, и вижу, что земля под ногами словно разверзлась.
***
— Эвочка, вставай!
Я раскрываю глаза и возвращаюсь в реальность. Что за фигня мне только что приснилась? Замечая мою растерянность, мама садится на край моей кровати и берет меня за руку.
— Ты что–то шептала, малыш. Что тебе снилось?
Я пожала плечами.
— Что–то сверхстранное, мам. Потом расскажу, ладно?
Она кивнула, зажмурившись. И тут я поняла, насколько я соскучилась по этой женщине. Две недели без нее в пустом доме — словно пытка.
Я обняла ее, приподнявшись на локтях.
— Я приготовила обед. Спускайся, поедим и поговорим кое о чем.
— Хорошо, мамочка.
Она поцеловала меня в лоб и покинула комнату. Скоро стало слышно цоканье ее каблуков по лестнице вниз.
Я взялась руками за голову и шумно выдохнула, надув губы. Просто, что со мной происходит? Со мной в последнее время происходит много странного, но такое в первый раз. Что бы значил этот сон? Ума не приложу. Надо будет порыться в сонниках, которых в нашей библиотеке немерено.
Сейчас настала пора забыть этот сон... как страшный сон и пойти кушать. Но вот это "поговорить" меня всегда настораживало и будет настораживать. У меня почему–то всегда паранойя, что если человек говорит, что ему нужно с тобой побеседовать, то это обязательно что–то плохое. Ну не знаю, вот такая я.
