We had too much time, too much us (Jalex)

Глава 12.2

  Ещё около пяти минут мы ждали, а затем нас пустили в класс. Учительница стала что-то писать на доске. Я прошёл к своему месту, все остальные к своим. С Джеком мы сидели не рядом и даже не близко, но решили остаться на своих местах.

Рядом со мной плюхнулся Райан.

— Как дела?

— Джек обещает что-то весёлое на биологии.

— Что ты заладил? Джек то, Джек это! С утра о нём говорил много, сейчас тоже. Был бы ты девушкой, я бы сказал, что ты влюбился!

— Да успокойся ты. А вот ты чего тогда так зло реагируешь?

— Не знаю, просто надоело слушать только про Джека, — я был очень рад, что Райан говорил негромко, ибо я не хотел, чтобы все слышали наш разговор.

— Ладно, дети, начнём наш урок, — прервала наш спор учительница. Сразу после её слов прозвенел звонок.

Она начала рассказывать новую тему. Все слушали, никто не болтал. Я посмотрел на Джека — он держал в руках телефон и улыбался, слегка злорадно.

Внезапно послышались невнятные слова мужским голосом, отчего учительница чуть не подпрыгнула от удивления. А затем я услышал женский голос:

— Give it to me, baby*, — и я понял, что происходит. Я чуть не засмеялся сразу же.

— Uh-huh, uh-huh, — отвечал мужской голос.

— Give it to me, baby, — снова повторила девушка в песне.

Лицо учительницы исказилось паникой.

— Uh-huh, uh-huh.

Наконец, она поняла, что звук исходит от её сумки. Большая часть класса, включая меня, Райана и Джека, хохотала.

— Give it to me, baby.

Наша бедная учительница почти мигом достала сумку и дрожащими руками стала пытаться вынуть оттуда орущий телефон.

— Uh-huh, uh-huh, — в третий раз произнёс мужской голос.

Далее некоторое время играла просто музыка, а учительница всё не могла достать телефон. Видимо, Джек далеко его запихнул.

— Uno, dos, tres, quatro, cinco, cinco, seis, — она, наконец, смогла достать телефон. Она нажала на отбой, однако класс всё продолжал смеяться.

— Извините, — только и смогла тихо вымолвить учительница. А класс всё хохотал.

Спустя некоторое время урок удалось продолжить, однако уже не слишком продуктивно.

После урока я подошёл к Джеку:

— Чувак, это было шикарно! Что дальше собираешься делать? И когда?

— Сейчас, пока у меня французский, а у тебя химия. И ты увидишь всё своими глазами.

— Сколько можно!

— Пошли.

И он направился куда-то быстрым шагом. Я бегом рванул за ним и вскоре догнал.

— Ты «Гарри Поттера» читал? — спросил Джек.

— Читал.

— Вот и отлично.

— К чему ты это?

— К тому, что мы будем делать сейчас.

Это не прояснило для меня совершенно ничего, однако я продолжал идти за ним.

Мы пришли в ту часть школы, где в течение урока никто никогда не ходит, а вот на перемене здесь мимо могут пройти несколько десятков людей. Джек сел на пол.

— Ты тоже садись, дождёмся урока.

Я послушался. Мы молча досидели до конца перемены. Он ничего не объяснял, и это продолжало мне казаться странным.

Как только прозвенел звонок на урок, Джек встал.

— Что ж, приступим, — произнёс он.

— И что же мы будем делать?

— Ну-у, ты принесёшь сюда ведро с водой. Тут туалет недалеко, там возьми.

— И зачем нам вода?

— Вернёшься и поймёшь. Иди уже.

И я направился в туалет. Обыскав его весь, ведра я не нашёл. В женском его тоже не обнаружилось. Я вышел в коридор, собираясь уже отправиться обратно к Джеку, однако внезапно вспомнил, что этажом ниже есть подсобка, в которой можно найти много всего, не только ведро.

Взяв ведро в подсобке, я вернулся в туалет и налил максимум воды, который был способен унести. И, с водой, я медленно направился туда, где оставил Джека.

Когда я, наконец, дошёл, я увидел то, что совершенно не ожидал увидеть. Джек, с кистью и банкой краски в руках, стоял напротив стены и выводил уже хорошо знакомые мне слова. Он не успел ещё написать всю фразу, но я уже понял, к чему был вопрос о «Гарри Поттере» и зачем нам вода.

— Ну и фантазия, — рассмеялся я.

— Трепещи, враг наследника, мерзкий маггл.

— Ты же тоже маггл!

— Откуда ты можешь знать, а? Волшебники умеют хорошо скрываться, — рассмеялся он в ответ.

Через несколько минут фраза «Тайная комната снова открыта. Трепещите, враги наследника!» красовалась на стене. Джек отошёл назад и полюбовался на своё творение. Краска, конечно, на кровь не была похожа, слишком уж яркая, но выглядело весьма симпатично.

— Что ж, Алекс, закончи.

Я взял ведро и опрокинул его под надписью. Часть коридора была залита водой, так что даже пройти там было уже проблематично.

— Надо отнести ведро в туалет, — сказал я.

— Пошли.

Я поставил ведро под одной из раковин, а затем мы вновь вышли в коридор.

— Ты хотел что-то ещё сделать. Так ведь? — спросил я.

— Да, — ответил Джек, — самое подлое, но, быть может, и самое весёлое. Если будешь против, останови меня. Начало будет достаточно безобидным.

— Ладно, посмотрим. Так что мы будем делать?

— Иди за мной и поймёшь.

— Господи... и так весь день! — пробубнил я себе под нос.

Он прошёл каким-то непонятным маршрутом, и мы очутились перед запертой дверью. Джек вытащил ключ, что меня уже не удивило, и отпер комнату. И мы оказались на школьной радиостанции.

Здесь можно было делать много всего. У меня было несколько идей о том, что же задумал Джек.

— Сегодня нет эфира, так что нам никто не помешает, — произнёс он, запирая дверь изнутри. Ключ он оставил в замке.

— В смысле?

— В смысле, что мы проведём свой эфир.

— И сюда никто не придёт?

— Не сразу. Мы проведём его на большой перемене. Трансляцию слышно во дворе, холле и ещё паре мест. Там нет учителей, нам нечего бояться.

— До большой перемены ещё урок, да и эта перемена даже не началась, — сказал я, — что мы будем делать час?

— Не знаю, посидим, поговорим, музыку можем послушать.

И весь этот час мы провели примерно так. Надеюсь, никто не заметил, что мы внутри, потому что в некоторые моменты мы были очень шумными.

— А ты уверен, что никто не поймёт, что это мы? Ну, многие же знают наши голоса.

— И что с того? Завтра никто не сможет знать, что мы сделали.

— А если смогут?

— Тогда нехорошо. Но не думаю, что так много людей будет нас ненавидеть. Я тебе уже сказал, что ты можешь остановить меня. И начну я, тебя может вообще никто не услышать.

Мы замолчали на время. Играла какая-то песня на телефоне Джека. Внезапно он поднялся с места.

— Что случилось? — спросил я.

— По времени вот-вот будет звонок.

Он ходил, что-то делал, а я даже не знал, для чего. Он определённо здесь уже был, или за час успел рассмотреть, что и где лежит. Я, на самом деле, едва представлял, что вообще нужно сделать, чтобы эфир начался.

Вскоре он остановился около микрофона и заговорил:

— Здравствуйте, друзья. Как ваш день? Как настроение? Сегодня проводится внеплановый эфир. Я бы хотел поговорить с вами... о нас. Я надеюсь, меня хорошо слышно, по идее, должно быть так, — он говорил неспеша, проговаривая всё достаточно внятно и чётко. А его голосом это воспринималось довольно хорошо.

Он сделал небольшую паузу.

— Предлагаю вам вспомнить некоторые моменты ваших жизней. Когда мне говорят вспомнить что-то, чего люди будут ещё долго стыдиться, мне сразу вспоминается тот случай, давний, с Эшли. Помните, как мы тогда почти всем классом шли по коридору, и кто-то заметил запах и голос в женском туалете. Это ж когда было? Мне тогда ещё не было четырнадцати. Помните же, что было дальше? Помните! Кто-то из девочек зашёл, и, если честно, я не помню, выбежала она с криком или давясь со смеху. И да, Сэйдж проводила какой-то ритуал. Заметили запах гари, — он начал смеяться, но продолжил, — а услышали громкую латынь, — тут он дал себе волю и расхохотался.

Он, как и обещал, начал безобидно. Я тогда был в другой школе, однако многие из учащихся этой старшей школы были свидетелями этого. И я, конечно, знал об этом случае. Многие курьёзы время от времени всплывают.

— Дальше — хуже, — шепнул Джек, наклонившись ко мне, — что ж, продолжим наш рассказ. Все ведь помнят Викторию Санчез? Трудно забыть. Ну, а я для тех, кто не помнит, я расскажу. Викки выкладывала фото себя обнажённой в какой-то там блог или ещё что, я не знаю. Однако затем это обнаружил её одноклассник, благодаря которому фото распространились по всей школе. Может кто из вас, дрочеров, всё ещё хранит их. Впрочем, не важно. Аляску помните? Её перевели туда, где никто не знает об этом. Хотя я ей сочувствую. Я не хотел бы ни за что оказаться на её месте. Вы даже не представляете, как я рад, что я парень и не могу забеременеть. Кстати, интересно, как там Аляска. Юному мистеру Преггерштайну же скоро год? А, нет, около восьми месяцев. Не суть, — он наклонился ко мне и прошептал: — не хочешь продолжить? Мне есть, что сказать, но ты тоже мог бы.

— Ладно. Я вспомнил кое-что.

— Итак, к нам присоединяется ещё кое-кто. И сейчас он расскажет кое-что интересное, торжественно проговорил Джек и уступил мне место около микрофона, однако далеко отходить не стал, а просто сел на стол рядом.

Я подошёл ближе и неуверенно начал:

— Э-э, здравствуйте!

— Уверенней! — подбодрил Джек.

— Ладно. Итак, мне вспомнилась история про Сару и Бена, — лицо Джека расплылось в ухмылке. Я не уверен точно, но, возможно, он даже был одним из свидетелей. — Итак, Бен был влюблён в красотку Сару. И об этом, конечно, знал каждый, кроме неё. И, как вы помните, во время вписки у Мэйсона, организатором которой была Миа, Бен решил признаться Саре в столь прекрасных чувствах. Постоянно подливая ей алкоголь, бедный и неопытный в выпивке Бен забыл о возможных последствиях. Как только он начал свою великолепную речь, Сара обблевала его. Можно сказать с головы до ног. От чувств, конечно, не осталось и следа, — я расхохотался, вспоминая тот случай. Об этом в школе говорили около недели, узнать успели почти все.

Я отошёл от микрофона, кивая Джеку, чтобы тот продолжил.

— А Шарлотта помирилась с Райаном или они всё еще злейшие враги после четырёх или пяти месяцев столь страстных отношений? — начал вновь рассказывать Джек. — Для тех, кто забыл, напомню. Это та самая парочка, которая постоянно сосалась в коридорах, за что не раз получала выговоры директора. А уж о раздражении нас, подростков, даже говорить не буду. Я думаю, многие помнят те громкие стоны из туалета. Очень громкие. Ох, а расстались с какой драмой! — он замолчал, — тебе есть, что ещё сказать? — сказал он мне уже гораздо тише, прикрывая микрофон рукой, — мне кажется, нам скоро стоило бы уйти. Да и с самыми яркими личностями я закончил. Вроде...

— Чего-то особо запоминающегося не знаю. Ты уже всё сказал.

Он снова повернулся к микрофону.

— Что ж, друзья, на этой ноте я прощаюсь с вами. И гляньте коридор где-то недалеко от английского. Всем хорошего дня!

Он снова стал ходить по комнате и что-то делать. Вскоре он остановился передо мной:

— Нам стоит идти. Нет, бежать. В библиотеку. Там побудем до конца большой перемены. Меньше получаса осталось. Надеюсь, никто не поджидает нас за дверью с ружьём, — рассмеялся он.

— Ну, Шарлотта или Райан вполне могли бы. Две истерички, — ответил я.

— Ладно, пошли.

Мы пробежали по пустому коридору до библиотеки. Там находились почти до начала урока. Джек предложил посидеть на школьной крыше, на что я охотно согласился. Мы вышли на улицу, прошли до одной из пожарных лестниц и по ней поднялись наверх. Крыша была почти плоской, так что устроиться там удобно не составляло труда.

Мы просидели там около четырёх часов, просто смотря на город и болтая обо всём. Джек был поистине невероятным человеком. Я, в какой-то степени, был даже рад, что постоянно было двадцать третье сентября. Ведь если бы этого не случилось, я бы не сидел на чёртовой крыше с Джеком после столь весёлого и насыщенного дня.

После того, как мы спустились с крыши, мы разошлись по домам.

Я помог Хелен с готовкой, так как любил это делать. И до самого маминого прихода мы веселились и общались. Затем, все в прекрасном настроении, мы поужинали. Сестра предложила прогуляться, на что я охотно согласился.

Домой мы вернулись уже достаточно поздно, после чего оба отправились спать.

Я долго ворочался, думая обо всём, что происходило и происходит. Но в особенности много я думал о Джеке. А что если Райан был прав? Что если я влюблён?  

Примечание:

*The Offspring — Pretty Fly, просто самая идиотская старая песня, какая мне вспомнилась.
Как и в предыдущей части, здесь чередуются прозвища и имена. И Райан, который с Шарлоттой, это не Доусон, если что.