Мне больше не страшно

Глава 6

Останься со мной. Слышишь? Ты должна остаться! Ты обещала.

**********

Как- будто рушатся стены. Стены высокого здания, которое строилось на протяжении долгих лет. И в один миг, все его стены падают и падают, и не могут остановиться. Вот что я сейчас почувствовала.
- В смысле?
- В прямом. Пришли анализы. - Ответила Кира.
Я сглотнула ком в горле, который, появлялся каждую секунду.
- И у меня рецидив. То есть, я заболела заново.
Я так долго отгоняла эту мысль, от себя, что всерьёз перестала ее воспринимать, а теперь она ударила меня как гром среди ясного неба.
Я боялась открыть рот, чтобы задать вопрос, потому, что если я заговорю, то начну плакать, а мне это не нужно. Сейчас мне нужно думать о чём-то другом, неважно о чём. Чтобы продержаться пока я здесь. Мне всего лишь нужно продержаться.
- А врачи, - шёпотом начала я, но потом откашлялась и продолжила, - а врачи, что говорят?
Кира пожала плечами.
- Ничего.
- То есть, они совсем ничего не сказали?
- Нет.
Юля все это время смотрела в окно и не разговаривала с нами. Я не понимала, почему она еще не в истерике. Серьезно. Я не понимала.
-Сейчас приду, - бросила я, перед тем как уйти в туалет.
Зайдя в туалет, я подошла к раковине. И начала умывать лицо холодной водой. Подняв глаза в зеркало, я не удержалась. Слезы сами покатились. Я стала глубоко дышать, чтобы успокоить это. «Потом поплачешь, а сейчас успокойся» - приказала я самой себе. Выйдя из туалета, я села за столик, они по-прежнему сидели так, как сидели.
- Окей, Кира. А мама, что говорит? Бабушка? - спросила я.
- Ничего. Они сами не знают, что делать. Тут два выхода, либо я продолжаю делать химию и умираю от нее, либо я отказываюсь от химии и умираю от рака.
Меня всё это ввело в ступор. Я больше не знала, что говорить. Я так боялась, себе это представлять. И вот, это случилось. Я должна была догадаться, всё было слишком хорошо, чтобы быть правдой.

******

Мы еще немного посидели в кафе, погуляли. Но всё было очень мрачно. Я держалась, но под конец - расплакалась. В итоге Кира же меня и успокаивала. Это неправильно. Я должна была ее успокаивать, а не она меня.
Мы уже давно разошлись по домам, но я не хотела, иди домой. Я просто гуляю. Иду не понятно, куда и всё. Спустя час скитаний, я решила, иди в заброшенную столовую у нас в городе. Мы много времени проводили с Кирой, там, в прошлом году. Оставили несколько записей там.
Эта «столовая» раньше, была очень популярна, но после пожара, там никто не бывает. Несмотря на то, что там много мусора, темно и здание, само по себе большое, мне там нравилось. А больше всего, мне нравилась крыша, оттуда можно видеть людей внизу, небо и вообще, там нет людей - это главное.
Я свернула на дороге и пошла в сторону «заброшки». Вскоре у меня зазвонил телефон, на экране высветился незнакомый номер. Я не хотела не с кем разговаривать, ничего не хотела.
Но трубку я взяла, как механический робот. В трубке молчали, наверное, потому что я молчала.
- Ясноглазка?
Я молчала. Меньше всего мне сейчас хотелось разговаривать с ним. Я вообще говорить не хотела. Зачем вообще нужны слова.
- Настя? Ты где? Все нормально? Мне наверно нужно было что-то ответить, но я только простонала и, облокотившись на стену какого-то дома, осела на землю.
- Так. Ты где? Давай я приеду.
- Магазин.......
- Что? Какой магазин?
- Тридцать три Б.
Я не могла связать пару слов. Но я смогла назвать номер дома, на который я облокотилась. Я знала его, и он знал, это был единственный дом с таким номером у нас в городе.
- Хорошо, будь там. Главное никуда не уходи.
Я хотела, что-то ответить. Но больше не слышала его голоса. Во мне зародилось желание сделать что-нибудь. Неважно что, просто нужно продолжать идти. Я не могу сидеть, не могу стоять. Ничего не могу. Поднявшись, я направилась в сторону «заброшки». Меня тянуло туда, хотя и было уже довольно поздно. Обойдя здание с другой стороны (вход находился, сзади, так, чтобы люди не могли видеть вход), зашла внутрь.
Воздух здесь был холоднее и сырее. Зато было пусто. Я поднялась по лесенкам на второй этаж. На втором этаже было светлее, но было также пусто. Это здание чем-то напомнило мне, моё состояние. Я себя ощущала также пусто, сыро, грязно и холодно. В месте, где заканчивается лестница на второй этаж, я остановилась. Справа от меня висела лестница, которая ведёт на крышу. Я посмотрела на нее, что-то в ней тянуло меня больше всего.
Я поднялась на крышу. Свежий воздух ударил мне в лицо, но я была как робот. Я не хотела плакать, сегодня уже наплакалась с Кирой. Да, и зачем? Я так много плакала в последнее время, что просто вымоталась. Почему Бог, сначала даёт мне радость, а потом разрывает всё это? Это только со мной происходит? Наверное, да. Хотя какая разница? Я знала, с какой целью иду сюда, да и зачем сейчас задавать вопросы? Я подошла к краю крыши. С этой стороны я могла видеть людей, машины. Они все едут куда-то, торопятся. Зачем? В любом случае, каждого из них, жизнь-нагнёт.
Я ближе к краю и посмотрела вниз. Нет, Настя, ты же знаешь правило: нельзя, смотреть вниз. Я посмотрела прямо перед собой. Напротив, стоял дом, на который я облокотилась. В окнах этого дома, кипела жизнь. В одном окне кто-то смотрел телевизор, в другом какая-то женщина готовила еду. Все они были заняты своими делами, у них были свои проблемы, свои жизни, свои мечты. А я? А я стою здесь и не представляю, что будет в следующую секунду. Эти люди не подозревают, что сейчас творится в голове девочки-подростка, на крыше.
Я подняла одну ногу вперёд. И что, вот так? Вот так, это закончится. Так просто? Один шаг вперёд и пустота. У меня больше нет никаких эмоций. Сейчас я лишь чувствую пустоту, и она потихоньку затягивает меня. Я хотела вздохнуть, но не смогла. Оказывается, я не дышала. Это так странно. Всё это - очень странно. Я смотрела новости с мамой. Там показывали истории про подростков, которые прыгают с домов, режут себе вены и тому подобное. И никто не понимает, зачем они это сделали. Особенно родители, они не могут понять, ведь у их ребёнка всё было отлично. Он не говорил, что у него проблемы. Он ничего не говорил. А они и не хотели бы знать. Просто не признают этого. Не нужно просить правду, если не знаешь, как потом будешь жить с этой правдой.
Вспомнила как каждое лето, и все каникулы, мы с Кирой ездили к ее бабушке в деревню. Я любила эту деревню. Хотя деревней это нельзя было назвать. Там стояло три домика по склону горы, а вокруг лес. Один лес. А на спуске с горы была речка. Каждое лето мы с Кирой переплывали ее. На том берегу была более большая деревня, иногда с Кирой, ее бабушкой и дедушкой, плавали на лодке туда, за ягодами. Эта деревня, была для меня таким же "бегством", как и деревня отца. Мы часами болтали с Кирой сидя в лесу. Мы любили гулять по нему. За всё проведенное там время, мы узнали лес, как свои пять пальцев. Правда, в магазин там, приходилось ходить очень далеко. Но даже это, не заставило не любить это место. Если летом мы загорали, плавали и собирали ягоды, то зимой мы спускались на лыжах с большой горы, пешком, по сугробам ходили в магазин через замерзшую речку. И никакой компьютер или телевизор, нам не был нужен. Мы нуждались, только друг в друге.
Я вспомнила, как мы с Данилом стояли на крыши многоэтажки. Тогда я чувствовала себя прекрасно, свободно. Сейчас я не чувствую ничего или не хочу чувствовать. Я раскинула руки и закрыла глаза, пытаясь воссоздать тем эмоции, которые, испытывала тогда. Не вышло. Значит всё. Я попыталась. Меня нельзя спасти. Я в последний раз открыла глаз, и хотела было уже сделать второй шаг, но резкий толчок назад, нарушил все ожидания.
Мы упали вместе, хотя я уверенна, его целью было не уронить меня.
- Какого чёрта, ты творишь? - Спросил Данил, с одышкой.
Он сел, положил локти на колени, и взял себя за голову. Он не мог отдышаться. От неожиданного толчка, все перемешалось в голове. Я осознала, что чуть только что не сделала. Меня затрясло от того, что сейчас я могла умереть. Просто так. Это была не я. Кто за меня всё это делал. Как можно довести человека, чтобы он решил покончить жизнь самоубийством. Данил повернул голову ко мне. Я встретилась с ним взглядом и дальше не смогла себя сдерживать. У него был обеспокоенный и потерянный взгляд. Я засмеялась. Очень громко и сильно. Пока я смеялась Данил, наблюдал за мной, он выглядел растерянным, это меня еще больше развеселило.
- Настя? Ты меня сведёшь с ума. Я не понимаю, что с тобой происходит?
А я всё смеялась. Я не могла остановиться. Не знаю почему, просто не могла. Я смеялась до тех пор, пока у меня слёзы не пошли от смеха. И я заплакала, почти так же сильно, как и смеялась. Данил подсел ко мне поближе и обнял за плечи.
- Тише, ясноглазка. Всё будет хорошо. Я не знаю, что у тебя случилось, но всё будет хорошо. Верь мне.
Я уткнулась носом ему в плечо и еще сильнее разрыдалась, а он просто гладил меня и повторял: «Всё будет хорошо». Эти простые слова, меня успокаивали. Они как лёгкое обезболивающее. Мне хотелось ему верить. Боже, как мне хочется ему верить. Но я понимаю, что он так говорит, только потому, что не знает, что случилось. Но сейчас мне всё равно. Я просто хочу ему верить и всё. Плевать что будет.
- Я...я так устала...устала плакать. Сколько можно? Я не могу остановиться. Мне надоело, что я всё время плачу, - захлёбывающимся голосом сказала я.
- А ты не плачь. Даже мамонтёнок не плакал, а ты плачешь. Он песню пел, вот давай, и ты пой.
Он улыбнулся мне, и я невольно, тоже.
- Я начинаю, а ты подпевай.
- Что?
Он что серьёзно, собрался петь? Не может быть.
- Пусть мама услышит, пусть мама придёт...
И мы начали петь, это было так глупо. Но мне стало плевать, как это выглядит.
Мы просидели на крыши ещё где-то полчаса. Потом залезли в его машину. Я рассказала ему про Киру.
- А вот спорим, что она проживёт еще как минимум года три? - Сказал он, заводя мотор.
- Что?
-Спорим?
- Не хочу я спорить. Это глупо. И к тому же, я была бы рада, если бы ее хватило на лето. Да даже на два дня. Это уже будет плюсом.
- Хорошо. Тогда спорим на лето, - ответил Данил, и мы рванули с места.
- Зачем тебе это? - Вот смотри, если она проживёт до конца лета, то ты больше никогда, не станешь пытаться покончить жизнь самоубийством.
Я хотела поспорить, ведь я не хотела ничего такого. Но потом поняла, что это выглядело именно так, и решила промолчать.
- А если нет..., то я...больше никогда не буду называть тебя ясноглазкой.
Я, конечно, понимала, что это не серьезно, но я просто кивнула в ответ.
- Вот и хорошо. И перестань так зависать. Она же еще не умерла, а ты уже ее хоронишь. Веселись, пока есть возможность! А то, уже скоро ты будешь бабулькой, и у тебя не будет шанса нормально повеселиться.
- Да иди ты.