Страх одиночества

Сплошная головная боль

О, чёрт. Он же не встанет завтра вовремя. Если вообще встанет... Хотя кого волнуют такие мелочи? Главное, что сейчас ему чертовски хорошо.

Музыка громкими басами била по слуху и пульсировала внутри черепа. Так приятно течёт по костям; или это излишек алкоголя? Кажется, алкоголь был с секретом... А иначе откуда это восхитительное ощущение лёгкости?

Да, завтра ему будет плохо.

Знакомые лица пропали из поля зрения, очевидно, уединившись в каком-нибудь закутке. Гот закатил зрачок – это неприлично, бросать друга посреди веселья одного. Но мешает ли ему что-то найти более занимательную компанию? Он опрокинул в себя ещё один шот и окинул взглядом барную стойку, постукивая по стеклу пальцем в такт музыке. Поймал на себе заинтересованный взгляд волкоподобного монстра, ухмыльнувшегося и поднявшего бутылку.

Обзор, почти свалившись на столешницу, загородил человек, пьяно заоравший бармену на ухо. Ноги его, похоже, совсем не держали, тем не менее, он отвалил горсть монет за три бутылки вина и, рискуя все их перебить, шатко пошёл в сторону столов. Волка с соблазнительной ухмылкой след простыл. А вот его приятели, оставшиеся на прежнем месте, косились на скелета с неприятными улыбками и переглядывались.

Афтер цыкнул, одарив их неприличным жестом, и влился в толпу танцующих. Раскованно двигаясь под музыку, он не сразу почувствовал дыхание на плече, не закрытом майкой. Только когда мягкие лапы с цепкими когтями скользнули по бокам вдоль рёбер, Гот обернулся, столкнувшись взглядами с уже знакомыми ярко-жёлтыми глазами. Низкий голос заговорил что-то лестное, но смысл слов ускользал от затуманенного сознания, оставляя только приятное ощущение не в душе, но в теле.

"А он ничего танцует", – лениво мелькнула мысль.

После нескольких песен, похабных комплиментов и дополнительного алкоголя скелет оказался зажат в дальнем углу и даже был не против. Горячее дыхание, судорожные касания и отчётливый вкус вишнёвого ликёра на языке. Острые клыки и когти – он ни разу не аккуратен, и вишню быстро разбавил металл с солью. Голову кружило невообразимо. Гот чувствовал, что собственные ноги его не удержат, лишись он поддержки мощных лап.

Восхитительное место – ночной клуб: слишком пьяные, чтобы что-то замечать, чужие взгляды скользят куда-то мимо, и в упор никто не заметил бы, чем они заняты. Алкоголь – или всё-таки наркотик? – стёр границы морали настолько, что укажи кто-нибудь пальцем, и то было бы плевать. Голос тонул в поцелуях и оглушительной музыке.