Семейные узы

Окаменевшие ученики и подозрения

На следующее утро Гарри проснулся с раскалывающейся ото всей полученной вчера информации головой, с привычным перед квиддичным матчем мандражом и с серьезной потребностью сразу после игры пойти поговорить с Северусом. Он и так слишком долго откладывал, и прекрасно видел, что мастер зелий уже готов назначить ему отработку, лишь бы с ним поговорить. Он откинул одеяло, потер закрывающиеся глаза и направился в ванную умываться, попутно разбудив своего брата.
Оба мальчика, вместе с Невиллом, который проснулся пожелать Гарри удачи, оказались вскоре в Большом Зале, где вместе с остальной командой молча позавтракали за пустынным гриффиндорским столом, прежде чем отправиться на поле. Гарри почти забыл про собственный мандраж, пытаясь успокоить своего пепельно-серого брата; Адриан ерзал, без нужды поправлял на носу очки, пытался пригладить волосы или свою мантию.
– Как только там окажешься, сразу почувствуешь себя намного лучше, – с уверенной улыбкой увещевал Гарри.
Не то чтобы он был абсолютно убежден в победе, но точно знал, что большая часть забот исчезнет на поле сама собой. Как только туда выходишь, сразу слишком сосредотачиваешься на игре, чтобы отвлекаться на собственные тревоги.
– Ты думаешь? – с надеждой спросил Адриан.
– Я знаю, – заявил Гарри и подмигнул брату, в точности подражая Локхарту.
– Команда, собрались сюда! – позвал Вуд, когда над ними раздались шаги – верный знак, что ученики занимают трибуны.
– Снова здорово... – пробормотал Джордж.
– У Слизерина метлы лучше, чем у нас, – начал Вуд. – Отрицать это бессмысленно. Но на наших метлах лучшие игроки. Мы летали в любую погоду... («Это точно, – пробормотал Джордж Уизли. – Я с августа просушиться не могу.») ...и мы заставим их пожалеть о том дне, когда они позволили этой сопле-Малфою купить себе место в команде. – Бешено сверкая глазами, Оливер перевел взгляд на Гарри: – Твоя задача, Гарри, показать им, что ловцу недостаточно иметь богатого отца. Поймай снитч раньше Малфоя или умри, пытаясь, Гарри, потому что мы обязаны выиграть сегодня, просто обязаны.
– Никакого давления, Гарри, – подмигнул ему Фред.
Он всегда такой? – немного испуганно спросил Адриан.
– Пугающий параноик? – легкомысленно переспросил Гарри.
– Да.
– Да, – повторил Гарри в ответ.
– Ого, – отозвался Адриан со слабой улыбкой.
Команда вышла под громкие приветствия своего факультета – и Равенкло с Хаффлпаффом, оба факультета слишком долго проигрывали Слизерину, чтобы не затаить обиду – и улюлюканье одетых в зеленое болельщиков команды Слизерина. С неба лило, но обе команды, не обращая на это никакого внимания, собрались в центре поля. После призывов к честной игре от мадам Хуч, команды разошлись. Гарри сразу начал выискивать неуловимый золотой мячик, не собираясь допускать, чтобы Малфой добрался до него первым.
Блондинистый ловец доказал, что не брезгует нечестными приемами, схватившись за прутья метлы* Гарри, тем самым не позволив ему поймать снитч. Гарри повернулся к Фреду и Джорджу, пытаясь понять, почему они не запустили бладжером в Малфоя, и увидел, что они изо всех сил защищают его брата от бладжера, который, похоже, специально его выслеживал. Когда мяч несколько раз пролетел рядом с головой Адриана, Оливер был вынужден попросить тайм-аут.
Адриан яростно отказался покинуть игру только потому, что бладжер пытается его обезглавить, и Гарри, подгоняемый своим обычным желанием защитить брата и стремлением выиграть матч, поклялся поймать снитч так быстро, как только сможет. И он это сделал, выхватив снитч прямо из-под носа Малфоя; в буквальном смысле – слизеринский ловец настолько увлекся, высмеивая Адриана, который старательно уворачивался от бладжера, что не заметил зависшего у самой головы снитча.
Ликующая команда сгрудилась в центре поля, и тут Гарри краем глаза уловил, как бладжер, третировавший Адриана на протяжении всей игры, снова понесся к нему; он врезался брату прямо в грудь и сбросил его с метлы, а потом вернулся, чтобы добить. Не успевая на такой дистанции выхватить палочку, Гарри просто встал между братом и бладжером. Тошнотворный треск и жгучая боль в левой руке тут же сообщили ему, что кость сломана. Правой рукой он стремительно выхватил палочку и направил ее на бладжер.
Редукто! – выкрикнул он, и волна магии из его палочки превратила бладжер в мелкую пыль.
– Гарри! – испуганно окликнул Адриан. – Твоя рука! О чем ты думал?
Его слова прозвучали невнятно, и Гарри понял, что тот при падении ударился головой.
– Что мой брат мне больше нравится с головой на плечах, – отозвался Гарри с болезненной улыбкой. – Ой, кстати.
– Адриан! Гарри! – эхом разнеся по полю голос Лили, перекрывая окружающий шум. – Гарри, ты в порядке?
– Прекрасный улов, парень! – поздравил Сириус у нее из-за спины. – Малфой даже ничего не сообразил! – Лили покосилась на него, и Сириус осекся. – Извини, Лили.
– Хотя улов все равно прекрасный, – добавил Джеймс.
Джеймс, прекращай уже! – прикрикнула Лили и обратила свое внимание на веселящегося, хоть и пострадавшего сына. – Гарри, о чем ты думал! Адриан, а ты в порядке? – добавила она, заметив на голове Адриана набухающую шишку. Мальчик просто кивнул, и тут же пожалел, что шевельнул головой. Гарри ответил вслух:
– Почему все меня об этом спрашивают? Вы думаете, я мог позволить этой штуке угодить в Адриана?
Кажется, это ее немного успокоило, так что она обняла своего младшенького, оберегая его руку.
– Ты потрясающий брат, Гарри. И я тобой горжусь; но если ты когда-нибудь снова сделаешь что-то подобное, то окажешься под домашним арестом, пока тебе не исполнится семнадцать, – сообщила она сквозь слезы.
– Освободите дорогу, освободите дорогу! – прорвался сквозь гул толпы голос Локхарта.
Невилл, который следовал за ним, со всей доступной скоростью бросился вперед, стараясь первым добраться до Гарри и указывая на руку приближающегося Локхарта. Светловолосый профессор взял свою палочку наизготовку, и Гарри догадался, что тот хочет попробовать вылечить его руку. Благодарно кивнув Невиллу, он повернулся к своей семье:
– Как насчет того, чтобы перебраться в лазарет? – спросил Гарри, и был более чем доволен, что его родители согласились, уводя его от разочарованного Локхарта.
Гарри поймал взгляд Северуса и отправил в ответ свой, четко сигнализируя: «поговорим потом». Мастер зелий кивнул и чуть улыбнулся, прежде чем покачать головой и направиться к команде Слизерина; это был один из тех редких случаев, когда он мог отругать Малфоя, не вызывая подозрений, и он не собирался его упускать.
– Но почему бладжер так себя вел? – удивлялся Ремус, в то время как мадам Помфри занималась рукой Гарри. – Они не должны целиться в конкретных игроков.
– Ну, а этот целился, – задумчиво отозвался Сириус.
– Не знаю, как тебя благодарить, Гарри... – уже в десятый раз за последний час пробормотал Адриан. У кареглазого близнеца была забинтована голова, и лежал он на соседней с Гарри кровати.
– Ерунда! – отмахнулся Гарри. – Ты мой брат, Адриан; встать перед неистовым бладжером – наименьшее, что я мог сделать. Хотя мне следовало двигаться быстрее!
Адриан слабо улыбнулся и кивнул. Гарри не заблуждался на его счет и ожидал, что минут через десять тот снова будет всех благодарить. У кареглазого близнеца было сотрясение мозга и небольшой ушиб ребра, так что ему придется провести ночь в лазарете.
– И это было смело, – высказалась Лили, растрепав волосы своему зеленоглазому сыну.
– Ты использовал против бладжера проклятье Редукто, если не ошибаюсь? – заинтересованно спросил Джеймс.
– Ага, его.
– Для твоего возраста это сложная магия, Гарри, – с улыбкой поведал Джеймс. – И к тому же такая мощная!
– Я месяц назад нашел это заклинание в библиотеке; вообще-то, я его раньше не пробовал.
Что, кстати, правда: конкретно это заклинание он раньше не пробовал. Просто оно первое пришло ему в голову.
– Мой сын – книжный червь, – нежно сказала Лили.
– Я в возмущении! – недовольно фыркнул Гарри, спровоцировав несколько смешков. – Нет, правда! Вот он я, в лазарете, лечу кость, которую сломал, играя в Квиддич, и при этом меня обзывают книжным червем!
Тут он прав, Лили, – весело ухмыльнувшись, рассудил Сириус.
– Кстати о твоей сломанной руке, – вмешалась мадам Помфри, – ты хорошо поправляешься. Так вот, перелом был не очень хороший и до конца дня может немного ныть. Если ты в ближайшие несколько часов не станешь напрягать руку, к вечеру все будет в полном порядке.
– Спасибо, мадам Помфри, – улыбнулся Гарри. – С тобой все будет в порядке? – спросил он своего брата, чувствуя себя немного виноватым за то, что должен его оставить.
– В третий раз – у меня все прекрасно, Гарри! Все равно попозже заглянут Рон с Гермионой, так что иди, развлекайся.
Гарри улыбнулся и кивнул в знак согласия; все пятеро дошли до Гриффиндорской Башни, где взрослые, явно ностальгируя, попрощались и покинули мальчика, отправляясь обратно. Приветствие его соседей по факультету было громким, чтобы не сказать больше. Несколько фейерверков Фреда и Джорджа летали по комнате, а кто-то, похоже, навестил кухню, если судить по обилию расставленной повсюду еды.
  - Невероятный улов, Гарри! – воскликнул Невилл, подбегая, чтобы поприветствовать своего друга. – А твоя рука в порядке? И как там Адриан?
– Он в порядке, – заверил мальчика Гарри. – Немного испуган и после падения голова из-за удара кружится, но в остальном все хорошо. И мадам Помфри быстро вылечила мне руку, – сказал он, улыбнувшись. – Кстати, спасибо, Нев; кто знает, что бы вышло, доберись до меня Локхарт.
  - Не за что, Гарри! – отозвался Невилл, улыбнувшись зеленоглазому волшебнику в ответ. – Для того друзья и нужны, верно?
От этого заявления улыбка Гарри стала еще шире, угрожая порвать ему лицо напополам. Друг. Он и раньше предпочитал думать, что у него есть друзья, но это слово в основном применялось к Рону и Гермионе. А эти двое были друзьями его брата, которые иногда болтались и с ним тоже. Но свой собственный друг? Кто-то, кого он сам выбрал? До Невилла, у него такого никогда раньше не было.
– Именно для того друзья и нужны, Нев! – согласился Гарри и подтолкнул своего друга к близнецам, которые в очередной раз демонстрировали в центре комнаты свои способности во всем, что касается шуток.
Только поздно ночью Гарри, наконец, улучил шанс вытащить мантию из сундука брата и выскользнул из гостиной, пытаясь сообразить, как сказать Северусу о голосе, который слышал; как вообще об этом сказать так, чтоб не выглядеть психом? Он был у основания Парадной Лестницы, когда услышал это.