Цзян Чаогэ, люди называли его «жадный до денег Цзян». Он прошел длинный и извилистый путь от уличного хулигана до недавно назначенного городского чиновника. Но внезапно нашего героя затянуло в совершенно незнакомый ему мир.
Чтобы обрести защитника в...
Словно по расписанию, на горизонте показался прекрасный белоснежный зверь, облик которого затмевал красоту окружающего мира. Без сомнения, это мог быть только Инь Чуань.
Жэнь Ван с трудом поднялся на ноги, опираясь на мощный ствол дерева, и, насилу распрямившись, взирал на приближение старого знакомого. В этот момент на прекрасном и твердом лице мужчины мелькал целый калейдоскоп противоречивых эмоций. Серые глаза в ожидании неминуемой встречи слегка потускнели от страха.
Перед Жэнь Ванем байцзэ предстал уже в человеческом обличии. Длинные пальцы трепетно обвили запястье раненого мужчины с пегими волосами, после чего Инь Чуань тихо выдохнул всего два слова:
– Мой друг...
Острые брови Жэнь Ваня слегка нахмурились, в его больших серых глазах отразилось что-то наподобие стыда, когда он мрачно произнес:
– Инь Чуань, десять тысяч лет назад...
– Что было десять тысяч лет назад, то давно прошло. Более не стоит упоминать об этом, – Инь Чуань с нежностью провел белоснежной ладонью по окровавленным волосам раненого. – Теперь мы возвратились в этот мир, чтобы предотвратить ошибки прошлого.
По телу Жэнь Вана прокатилась волна дрожи, и он вдруг шумно выдохнул, после чего на его прекрасном лице отразилось такое облегчение, как будто он вовсе не дышал все эти бесконечно долгие мириады лет.
К сожалению, это изображение не соответствует нашим правилам. Чтобы продолжить публикацию, пожалуйста, удалите изображение или загрузите другое.
Инь Чуань отвез их обратно в город Кунсан, помогая Жэнь Вану и Лю Цинмину с выздоровлением. Эта небольшая передышка дала Юньси достаточно времени для производства различных духовных инструментов и всевозможных снадобий, Цзян Чаогэ же посвятил все свое время практикам и совершенствованию.
Юньси творил в одиночестве, запершись в своей отдельной комнате на целых две недели. Когда же он вновь выполз на свет божий, юноша напоминал маленького городского сумасшедшего. В жутком волнении подбежал он к Чаогэ, вручая искусно сделанный кинжал.
