Всё в порядке

Лживая Правда

Свет так ярко и холодно проходит в комнату сквозь окна, что создаётся ощущение, будто на улице уже лето, а не второе марта. Да-да, Акутагаве уже пятнадцать. Он уже совсем не тот маленький мальчик, боящийся чужик рук, верящий голосам в голове и прячущийся от физической боли. Нет. Рюноске не слышит больше голосов, лишь мальчик в зеркале мешает жить. Однако Осаму об этом всё ещё не знает. Рюноске больше не боится прикосновений, наоборот, сам обнимает, целует, трогает во всех смысла... Рюноске готов сам поставляться под удары, уверяя себя, что не заслужил похвалы. Старший ведь не бьёт просто так. Может просто иногда вспылить, если его мальчик не выполняет простых просьб. Точнее, не улыбается и не терпит. А так, лишь колкие шутки за всякие проёбы. Подросток уже сам начал смеяться на подколы со стороны Дазая, поэтому гораздо чаще стал улыбаться. Да и с таким раскладом не отстаётся и причин для слёз и нытья. Старшего это радует, хоть он никогда этого и не говорил первому. И никогда не скажет. Причины есть.

Где-то в коридоре звучит щелчок входной двери – парень ушёл на работу. Интересно, а к другим своим пациентам старший относится также? Когда мальчишка был в психлечечбнице, он не видел того, чтобы детей наказывали за грустное личико. Наверное, просто не замечал. Да и своего нынешнего психолога никогда не замечал во врачебном кабинете... Странно это всё. Подобные вопросы давно мучают младшего, но подросток их никогда не задаёт. Что-то ему мешает. Почему-то нет желания знать ответы. Потому эти вопросы Акутагава игнорирует. Зачем забивать голову бесполезными и тревожными мыслями?

К слову, Рюноске всё ещё может только мечтать о выходе на улицу. Так хочется потрогать снежок или почувствовать аромат цветов... Но «пока что рано». Подросток парочку раз думал о тайном выходе на свежий воздух. Однако слишком страшно. Он видел Осаму в гневе и прекрасно понимает, что, если его поймают, то, наверняка, каким-нибудь синяком не отделается. Ведь Дазай может ударить. Дазай и бровью не поведёт. Не нужно злить Дазая.

Какое-то время младший сравнивал парня со своим отцом, но это быстро закончилось, ибо они совершенно разные люди. Старший не будет бить из собственного желания. Физическое насилие Осаму применял очень редко и только в тех случаях, когда словами объяснять было уже по мнению Дазая бесполезно. Да и сам мальчишка стал замечать, что так эффективнее, хоть и больнее. Потому возражений от второго не было.