Всё в порядке

Взгляды

В какой-то момент вдруг кружит голову невесомое, словно оторванное крыло маленькой бабочки, чувство спокойствия, дающее наконец устало закрыть веки перед сном. Может, оно и вовсе обманчиво, нереально, но юноша более не ощущает угрозы, лишь иногда недовольное настроение старшего. Его и не бьют толком уже. Бывает пару раз во время секса, но в целом в течение дня ему максимум могут дать подзатыльник или шлёпнуть по ягодице, не забыв напомнить, что Рюноске "идиот" или "непослушная сука".

Однако младший, возможно, и есть непослушная сука, если задуматься о том, как часто он в последнее время твердит "не хочу — не буду" и "пошёл нахуй" на всё, что его хоть капельку не устраивает. Сначала это началось после того, как Акутагава стал в уверенным в том, что его все равно однажды убьют, а после плавно продолжилось. Ну и ладно. Дазай на это лишь не даст ему ни кончить, ни подрочить нормально, а сам натрахается до невыносимой боли на кончике члена.

К слову, юноша уже весил столько, сколько должен, что с одной стороны шатена радовало, а с другой впивалось ножом в спины его фетишей. Однако заставлять того иногда отказываться от пищи он, конечно же, себе не позволял. Пусть ест. Тем более это явно не повредит здоровью его мальчика.

А вот Акутагава в последнее время уж очень увлекался питанием старшего, и его очень сильно раздражало, если мужчина хоть немного набирал в весе, а не сбрасывал. Конечно, заставить Осаму похудеть парень явно не мог, ведь в ответ получил бы недовольное "а по жопе?", однако Дазай негласно исполнял эту маленькую прихоть, давая довольному Рюноске даже трахнуть его прямо на кухонном столе.

Брюнет чувствовал себя морально устойчивее, пусть и иногда агрессивнее. Шатена это забавляло, хоть и иногда раздражало.

Его мальчик был уже таким взрослым, самостоятельным. Он бы легко смог выжить и один, несмотря на эти долгие годы без общества. Интересно, а у него могли бы быть друзья? Акутагава так настойчиво с каждым годом проситься на улицу, при этом мало зная о том, как общаться с другими людьми. Эта настойчивость поражала до того самого панического голоса внутри мужчины:

«А вдруг он правда может?».

Эта мысль заставляла старшего нервно проглотить успокоительное и прижаться к холодной стене, прикрывая глаза. Нет, не может. Этот мальчишка слишком слаб, нездоров и глуп. Не мог, не может и не сможет.