Судьбоносные носки

15. Ave Maria.

  А на утро, с трудом открыв глаза из-за звенящего будильника и слабо улыбнувшись, вспоминая прошлую ночь, он пытается нащупать рукой чужое тело, но вторая половина кровати оказывается пуста, и у Пака улыбка с лица медленно исчезает.

— Да ну нет…

Парень хмурится, громко сглатывая, и трёт пальцами веки в надежде успокоиться. Затем откидывает одеяло в сторону, намереваясь подняться с кровати, но замечает на себе боксеры, которые вчера, вроде как, были брошены на пол, и Чимин, если честно, не помнит, чтобы поднимал их. Потому сдвигает свои брови к середине лба и глупо моргать начинает. Чертовщина какая-то. Парень переводит взгляд на свой живот, проводя подушечками пальцев по нему, и вопросительно выгибает бровь в немом вопросе «почему чисто?». Он уверен, что не ходил в душ после их с Юнги близости. Тогда почему весь чистенький и почти одетый? И…и брошенный тоже почему?

Становится страшно из-за того, что он снова оказался один. Боялся ведь этого больше всего. А ещё он вдруг вспоминает, что однажды тоже проснулся здесь, в своей комнате, совсем ничего не подозревая и ни о чём плохом не думая, а чуть позже оказалось, что его, Чимина, мама уехала далеко, оставив мальчика на отца.

И сейчас он, словно тот самый ребёнок, который остался без родителя когда-то, пытается отогнать плохие мысли и подступающий к горлу ком. Он, словно тот самый ребёнок, откидывает одеяло в сторону и прямо в нижнем белье выбегает из комнаты, не желая вдруг убедиться в своих догадках. Парень останавливается перед большой лестницей, что ведёт на первый этаж, потому что замечает, как входная дверь дома открывается, а в проёме появляются Чонгук и его-Юнги, которые о чём-то увлечённо болтают. Ну как болтают, говорит в основном младший, Мин лишь изредка кивает головой и слабо улыбается в ответ, держа в руках поводок, к которому привязан Тони.

Чимин тяжело дышит и едва держится на ногах, понимая, что все его догадки лишь догадки, выдумки, бред.

Юнги никуда не мог уйти от него.

Мин поднимает взгляд вверх, замечая на втором этаже перед лестницей полуголого парня, и удивлённо вскидывает бровями, замирая на месте. Чонгук делает то же, только позже расплывается в улыбке и машет встревоженному брату рукой, крича «доброе утро», на что другой никак не реагирует, лишь судорожно вдыхает и выдыхает, не отрывая погрустневшего взгляда от Юнги. А после Пак срывается на бег, преодолевая всю длинную лестницу, ведущую прямо к входной двери, и бросается хёну на шею, держась из последних сил, чтобы не дать слабину и не расплакаться.