Мир - театр, люди в нём - актёры (не мой фанфик)

Глава 4. Расставим же точки над «Ы».

    

Я не знаю, кто именно нас преследовал, но делал он это из рук вон плохо. Даже Какаши-сенсей оторвался в кои-то веки от книжки и соизволил устранить «непорядок». То, что загадочный человек, обмотанный с ног до головы в тёмную материю — уже второй по счёту убийца по наши души за полчаса, я предпочёл не озвучивать. И так Шикамару как-то странно смотрит на нашего пленника, наверное, прикидывает, нужно ли ему встревать в грядущую беседу или же без него обойдутся. Обошлись.
Нас вообще в расчёт не взяли, когда самое интересное началось. Захваченного шиноби отволокли к дереву, привязали (зачем?), засунули в рот кляп (и как он говорить будет?) и собрались в кружок на совещание. Я, как вечный аутсайдер, и Нара, у которого, похоже, лимит интереса к окружающему миру полностью исчерпался, стояли в сторонке и считали ворон. На самом деле, конечно, я тихо и незаметно, так, что ветки под ногами издавали жуткий треск, подбирался к пленнику, дабы посмотреть, что это такое вообще нас лишить жизни хотело. А Шикамару, прислонившись к дереву, задремал. Впрочем, иного я от него и не ожидал. Слишком много чести будет, если гений Конохи начнёт допросы устраивать.

   Пока меня никто не видел и не слышал, поражая избирательной проницаемостью на звуки, я присел перед связанным ниндзя. М-да, видок у него не очень. Думается мне, что убитый Нарой парень выглядел почти так же: синяки под глазами, лицо бледное, пальцы нервно выворачиваются под немыслимыми углами в попытках развязать путы. Йог он, что ли? Так и пальцы сломать недолго.
  Я смотрел на врага народа и задним умом понимал, что никакой он нам, в сущности, не враг. У него приказ, у нас — задание. То, что одно неразрывно связано с другим, не ставится под сомнение, да и логическая цепочка яснее некуда. Наверняка кто-то из будущих главных плохих парней подослал отряд убийц для зачистки нежеланных «спасителей», то бишь нас. Я полностью солидарен с гипотетическим Чёрным Властелином (почему-то на моём жизненном пути никого помельче не встречалось); будь я на его месте, поступил бы аналогично. Выгодно, да и зачем лишние проблемы на голову? Так что пленнику я в чём-то даже сочувствовал, но при этом не собирался отпускать живым. Хотя это уже на совести Какаши.
   — Говорить будем? — деловито поинтересовался я, глядя прямо в тёмные от бешенства глаза. Развяжи я пленника, точно бы в горло вцепился, хоть руками, хоть зубами, и доказывай потом, что не ты первый начал. — Если да, то моргни один раз, — словно больному на голову стал пояснять я. — Если нет, то можешь не моргать вообще. — Какой я добрый, правда? Сама щедрость во плоти.
  Сперва показалось, будто пленник решил убить меня веским «нет, и точка». Он сверлил меня взглядом, а я думал, когда же этот странный тип моргнёт, и что мне будет, если умные люди нашего отряда засекут меня с поличным. Чем отговориться? Поболтать хотел? Узнать про травму детства, из-за которой теперь несчастный людь скачет по деревьям, убивая себе подобных? Логики это предположение не лишено, однако же что-то мне подсказывает, что проявление излишнего любопытства при свидетелях до добра не доведёт. Значит, если парень не начнёт моргать, я сворачиваю лавочку и ухожу к Шикамару под дерево. Вон, он уже успел сползти по стволу вниз и спокойно храпит на травке. Везёт человеку, почти всё время спит и никаких забот! Правда, в перерывах между состояниями сна Нара активно включается в процесс познания жизни и вообще голова у него работает не в пример лучше, чем у некоторых в нашей деревне. Обижать мне никого не хочется, зато я хотя бы правду говорю.
   Наконец, когда я совсем отчаялся что-либо узнать полезного, счастье снизошло на грешника. Если выражаться проще, то несостоявшийся убийца моргнул. Списать это на нервный тик у меня совесть не повернулась, так что я искренне обрадовался. Радости на лице пленника видно не было. Но это уже исключительно его проблемы.