❁ཻུ۪۪♡Северная черешня

❁ཻུ۪۪♡Глава❽

«Заткни себя и свою любовь!» — Кричал он себе внутри, видя старшего брата, который вдалеке, почти в самом конце зала стоял и болтал со своими сверстниками. Колонии. Тогда они были лишь колониями.

Это началось ещё очень давно. Когда точно, канадец не помнит. Это было тогда, когда они были ещё беззаботными пятилетками, что всегда играли и жили припеваючи. Сначала дружба, потом братская любовь, а затем. . . Затем Канада сорвался? Нет, это был далеко не срыв. Что-то погорячее. Горько, больно и обидно.

° ° °

Маленький кленовый листочек зажимался в углу. Он хотел скрыться ото всех. Было не столь обидно, сколько страшно.
Ему было лет шесть. Тогда был какой-то праздник, который канадец и вовсе с течением времени вновь полюбил. Ночь Гая Фокса.

Этот огненный праздник всегда был любим в Лондоне. Везде были яркие, ослепительные огни, которые отдавались горячими искрами внутри, разжигая сердце будто костёр.
Маленький Канада просто обожал смотреть на жаркий огонь, представляя будто это он сам, так ярко полыхает, распуская свои горячие языки пламени в разные стороны, опаляя неосторожных незнакомцев, что хотели нагло пробраться в сердце мальчонки. Было так волшебно, что маленькая, светлая и горящая душа северного замирала у него в груди, а дыхание на секунду приостанавливалось.

Так же было и в ту ночь. Она была восхитительной, везде было светло и уютно. Канадец даже не заметил, как они с братом договорились что оба купят на свои пенни две разных петарды в двух ларьках, где им больше всего понравилось. Северный лишь подбежал к невзрачному ларьку с добрым продавцом, который дал ему петарду и канадец, весь в радости, и в сладостном превкушении похвастаться перед братом, говоря, что эта петарда самая яркая, тот выбежал на улицу.
Было много людей, это был будто парад огней, коим он в принципе и являлся. От этого захватывало дух, но Канада всё равно помчался на место встречи с братом и вот, казалось, он прибежал, но брата всё не было.
Озираясь по сторонам, канадец понял, что потерялся. Это была не та улица, но была всё та же толпа, через которую было трудно пройти, но юркому канадцу это было под силу.

Страх охватил маленькое сердечко мальчика и он, постаравшись хоть как-то позвать брата, отца или папу, вскоре понял, что шум, радостные возгласы и крики людей не давали ему это сделать. Его никто не слышал и поэтому, он машинально вошёл в какой-то непримечательный переулок, подальше от громадного и сильного потока людей.