Хоть дворец и назывался Раем, от обители безгрешных он был далеко, и поезда ходили мимо него. И светлым душам, достигшим высшего блаженства, не случалось узреть бога; он отдалился от них сам, потому что не был воплощением любви и света, как в это верили они — и как когда-то верил он.
Когда-то он верил в бога. Верил, что вознесется в Рай. Молился создателю и уповал. Пока не попал на небо.
А потом стал тем, в кого верили, чтобы больше ничья вера не была пуста.
***
Иммануил мог расстраивать планы бога, мог ворошить его гнездо и вытаскивать скелеты из шкафов, но не убить его. Потому что мир шепнул ему на ухо: смертный на небесах бессмертен, а смертен тот, кто уже мертв, как бы ни звучало это дико.
И подобраться к Элохиму так, чтобы взять его в заложники, не выходило тоже. Да и как тащить его к бреши в одиночку, чтобы лишить его жизни на земле, когда стражи и патрулей полно, а от леса никуда не деться?..
Нужно пустить Минкара со всеми внутрь, но бесполезно открывать ему ворота изнутри — только от хозяина уводил мир погоню, а всех других, кто крался ко дворцу, неизменно обнаруживали патрули.
Значит, Иммануил проведет его снаружи. Значит, он сбежит. Где-то отсидится, затеряется, минует бурю, а потом нагрянет, когда отец не будет ждать.
Но где же затеряться?
Он застыл у прохода меж мирами, образованного склоненными деревьями. Материя струилась, колебалась, разрывалась, приглашая его пройти; родной мир, что оплакивал намерения сына, тянул его туда теми же цепями, которыми приковывал к себе.
Как же так? Разве можно удерживать и гнать одновременно? Что с тобой, родитель мой?
Там тоже ютятся души. Там тоже царят страдания и смерть. Тот мир — наш с тобою общий. Но, очутившись там, разве ты вернешься?
Ах, так вот в чем дело. Глупый, глупый мир!
Клянусь. Я вернусь сам и однажды верну тебе свободу, но мне надо знать, что делается там. А сейчас я покину тебя ненадолго.
Мир убрал невидимые путы и, благословив, умолк. Материя, струящаяся из бреши, окружила принца нежным, вкусно пахнущим теплом. Он поддался ей и позволил себе в ней утонуть, а потом — очнулся.
ВЫ ЧИТАЕТЕ
Лед небес
ParanormalБога нет, но он - сын божий. Ада нет, но поезда туда ходят. Раю полагается быть блаженным, но небеса морозны. Мир загробный мертв, но с ним говорит, а вскоре окончательно замолкнет. Он не призрак и не человек, но им уподобится, чтобы совершить то, р...