I Purple U

Действие 1. Ад в аэропорту

— Славься, Азия, — в очередной раз повторяю я, с жадностью вышедшего заключенного вдыхая воздух аэропорта. Не самый чистый, подозреваю, да и через повязку на лице особо не надышишься, но главное, что морально я себя чувствовала великолепно, вырвавшись из порядком опостылевшей страны с этими ее серыми буднями и поднадоевшей офисной работой.
В последние месяцы меня уже начинало в буквальном смысле подташнивать от этого бесконечного дня сурка. Не знаю, как я продержалась. Видимо, только благодаря дорамам и азиатской поп-музыке нон-стоп. Даже внаглую на работе через наушники. Так убивать хотелось меньше.
Тренировки уже спасали мало. Даже сенсей начал беспокоиться: я стала нервной, раздражительной, и все получалось из рук вон плохо (на деле — скорее валилось и ломалось). Тогда я окончательно убедилась в мысли, что пора в срочном порядке брать отпуск и валить как можно дальше, и туда, где потеплее.

Что ж, и вот я здесь, в аэропорту Тайваня, в поисках желанной экзотики. Или, учитывая мои таланты — экзотических приключений на особо неприспособленные части.
— Ты повторяешь это уже в пятый раз, — раздается голос подоспевшей подруги. Ее моя зацикленность не раздражает: сама такая же.
— Чувствую себя так, будто наконец-то оказалась в своем мире.
Я с прищуром довольной кошки оглядываюсь вокруг. Мы вдвоем невысокого роста, поэтому среди большинства азиатов не выделяемся.
— Сейм, — солидарно бросает моя спутница, задумчиво уставившись куда-то в сторону. Я пока проверяю свой походный маленький чемодан, фиксируя ручку, и полностью поглощена мыслями о предстоящем списке развлечений. Учитывая, что отсыпаться мы не планировали, а собирались снять скромную комнатушку, забросить туда вещи и пойти на целый день гулять, вопрос о комфортабельном жилье как-то сам собой отпадал. А вот то, с чего начать наше мероприятие...
— Слушай... — вдруг прерывает мои мысли подруга, — кажется, здесь айдолы.
— А? — до меня не сразу доходит, о чем она говорит. Я поднимаю голову, проследив за ее взглядом. В противоположном конце здания неожиданно стало шумно: люди толпились, устроив возбужденную толкучку похлеще метро в час пик.
— Что происходит?
— Кто-то из айдолов, видимо, прилетел, — терпеливо повторяет спутница, вытягивая шею в надежде увидеть, кто же мог вызывать такой ажиотаж.
Ну да, учитывая любовь азиатских знаменитостей максимально закутываться по самый нос во все, что только можно, рассмотришь тут. Я коротко улыбаюсь своим мыслям, и, не раздумывая, направляюсь к толпе.
— Ты куда?!
— Ну... интересно же.
Возражений не последовало: к моим странностям давно уже привыкли.
— Не думаю, что мы что-то увидим. К тому же, им и так некомфортно, — размышляет вслух подруга, но не отстает ни на шаг.
— Но мы же не будем их фотографировать. Мы так, посмотреть только.
Честно говоря, даже не знаю, чью совесть я сейчас пыталась успокоить, оправдывая свое жадное любопытство. Но разглядеть что-либо нам не удалось: меня грубо толкнули, едва не сбив с плеча рюкзак.
Зараза...
Я тихо выругалась сквозь зубы, моментально воспылав ненавистью к не уважающим чужое пространство людям. Буквально тут же эта участь постигла и мою спутницу. Ругательство, последовавшее после озадаченной паузы, вышло витиеватей моего.
Какие-то девочки околостуденческого возраста, вооружившись телефонами, с завидной стремительностью ринулись сквозь толпу, попутно что-то выкрикивая. Мне даже показалось, что я услышала знакомые слова. Интересно, так же легко мы протиснемся со своим багажом? Проверять уже не очень хотелось.

Мы остановились чуть поодаль, привставая на носки и вытягивая шеи, но виновников бешеного ажиотажа в упор не видели.
Чуть позже я смогла разглядеть движущуюся процессию с какими-то коренастыми мужчинами впереди. На знаменитостей они не были похожи, но непонимание на моем лице тут же сменилось крайней степенью заинтересованности, когда за этими неприметными мужчинами показались высокие худощавые парни в масках.
— Вот они, — озвучивает мои мысли подруга.
Да, вопрос теперь в том, кто эти «они»? Кажется, я начинаю понимать, почему айдолы отращивают длинные шевелюры. Они хоть что-нибудь сейчас видят, надвинув маски по самые глаза? И глаза-то едва видны из-за лохматых челок - так сразу и не признаешь, кто там прячется.

Процессия приближается в нашу сторону, и мне уже начинает казаться, что все эти люди сейчас с удовольствием бы просто убежали отсюда подальше. И я их искренне понимаю.
Взгляд невольно скользит в конец шествия, где коридор из людей стремительно смыкается, а по пятам вслед за знаменитостями бегут восторженно пищащие фанатки, толкая друг друга и лишь чудом не падая на пол. Телефоны они держат подобно взведенному оружию, и это все почему-то вдруг вызывает во мне такую сильную волну злости, до боли в сжатых кулаках.
Я вновь смотрю на виновников всего этого безумия и вдруг понимаю, как же мне их жаль. Впервые за все время моего увлечения этим удивительным миром поп-культуры.
Только сейчас, видя вживую этих людей, я понимаю, как это мерзко и неприятно. Почему люди не уважают личное пространство друг друга? Вот тебе и утонченный традиционный Восток.

Мимо, в сопровождении крупного высокого азиата, проскочил светловолосый парень, устремив перед собой отсутствующий взгляд. Он подавленно опустил голову, немного ссутулившись и всем своим видом желая поскорее убраться отсюда.
Тех секунд мне с головой хватило, чтобы узнать его. И от осознания прошибло до кончиков пальцев.
— Это же... — я встречаюсь взглядом с подругой. Судя по ее глазам, она тоже узнала.
Нас снова грубо расталкивают орущие фанатки, у которых, кажется, окончательно отшибло от близости идола мозг.
Меня вдруг охватывает злость. На этих людей, на то, что ребята так беззащитны и ничего не могут предпринять. Эти затравленные глаза тяжело будет выкорчевать из памяти.
Им здесь что, зоопарк?!
— Эй, ты куда?
Я даже не оборачиваюсь, решительно шагая вперед и волоча за собой чемодан на колесах. Неудобно, но и не бросать же.
Меня продолжает мучить мысль: почему они вообще ходят здесь? И где охрана?

Почему-то, когда ты включаешь наглость, то люди начинают возмущаться и считают, что ты очень не прав. Но зато они, поступая так же, думают, что все идет правильно.
Как хорошо, что я не знаю этот чудный язык, которым меня сейчас покрывают в три этажа. Благо, это не помешало мне с крайне недобрым взглядом и маневренностью сломанного танка нагнать процессию, попутно растолкав и оттеснив особо неадекватных фанатов.
Кто-то попытался выбежать, едва не тыча телефоном в лицо одному из парней, но я тут же сменила маршрут чуть правее и случайно (конечно же!) оттолкнула фанатку чемоданом. Кажется, мне пожелали еще с десяток лет хорошей жизни.
Во всей этой давке на меня не реагировали те, кого я невольно защищала. Но это счастливое неведение продлилось недолго.

Краем глаза я замечаю новоиспеченную олимпийскую чемпионку по бегу с гаджетом в руках. Бежит она с такой целеустремленностью, что мне невольно становится страшно за жизнь крайнего идущего мальчика. В последний момент я отскакиваю в сторону, оказываясь на пути у этой девушки и, не давая шансов ей на маневр, выдвигаю ей под ноги чемодан.
Не уверена, насколько плохим был мой поступок, но за разочарованным полетом телефона я пронаблюдала с явным удовольствием.
— Что ты делаешь? — шипит рядом подруга, едва успев нагнать меня. Хотя, в глубине души мне кажется, происходящее она все же одобряет.
Процессия немного замедлилась. На нас начали оборачиваться.
Желающие дорваться до живого идола на этом не закончились. Их всех очень хотелось побить, но тогда эта невольная благотворительная акция наверняка перестанет быть гуманной.
Запоздало до меня доходит, что мой героизм может закончиться банальной дракой, а это вряд ли оценят те, кому я пытаюсь помочь. Если они вообще в этом нуждаются.
Может, они совсем не оценят мой порыв защищать парней ценой чьих-то разбитых коленок? Поэтому перед очередной наглой барышней я просто встала стеной, преграждая дорогу и придвигая к себе чемодан. Дама неуверенно замерла — она видела, что я могу с ним сделать.
— Тронешь Вишню — и я за себя не отвечаю! — грозно бросаю на своем языке, совершенно не заботясь, поймут ли меня. Подозреваю, что мое лицо и аргумент в виде боевого чемодана не нуждаются в переводе.
— По-моему это не самый дипломатичный способ... — тихонько взывает моя совесть в лице спутницы, стоя поодаль с таким же потенциальным оружием массового уничтожения.

Неправда. Не дипломатично — бить людей. А я просто здесь стою.

— Вишню? — Очень ломано и с диким акцентом тихо доносится из-за спины.
Не знаю, зачем, но я оборачиваюсь и тут же замираю, как пришибленная, потерявшись, куда смотреть и как дышать. Почему-то очень захотелось провалиться сквозь землю. 

Что я делаю вообще?

На нас смотрели семь пар до боли знакомых черных глаз.