Любимая фотомодель

•1•

Кажется, так было всегда. С первого дня и до сего момента. Красочная картина, попеременно вызывающая то радость, то грусть, вырезана в памяти острым ножом и не меняется уже столько лет. Конечно, ее невероятная статичность вызывает восхищение (она до сих пор не потеряла красок!), но вместе с тем терпкую горечь на кончике языка и горячую обиду, вскипающую в молодой груди. Чимин старается глядеть чуть равнодушно, смотреть на всё с неизменной натянутой улыбкой, но не может оторваться от выдающегося профиля и плотно сжатых губ, выражающих полную концентрацию и отдачу своему делу, своему хобби, своему «я». Чонгук выглядит божественно за камерой. 

      — Тэхен, кончай корчить рожи, — злится Чон, убирая фотоаппарат от лица. — Осталось сделать для выставки пару кадров.
      — Я уже третий час позирую, — раздраженно бросает Ким, разминая затекшие плечи. — Я проголодался, устал... Где сострадание к любимой модели?
      — Тэхен-а, если ты сейчас соберешься, то к обещанному мясу я добавлю рамен, — хитро улыбается Чон.
      Еда — самый действенный для Тэхена мотиватор. Пообещай ему мяса или лапши, и он любую гору свернет, любое поручение осилит даже будучи при смерти. Чонгук это отлично знает и умело этим пользуется: Ким устало вздыхает, потирает глаза, напрягается и делает последний рывок — вновь начинает позировать, как профессиональная модель, откинув все свои недовольства и накопившуюся усталость. Чон тут же принимается его увлеченно фотографировать на фоне удивительно красивого закатного неба. Цвет у него переходит от светло-желтого к насыщенному золотому, облака лежат красиво и чем-то напоминают огромные раскинувшиеся крылья какого-нибудь мифического существа вроде грифона. Тэхен же прекрасен по факту: белая шелковая рубашка с двумя наверху не застёгнутыми пуговицами, бесстрастное лицо, освещенное закатным солнцем, чуть приоткрытые губы, готовые поведать тайну, и большие глаза, устремленные в рдеющие небеса. Тэхен обладает невероятной пленяющей и просто непостижимой уму красотой, поэтому совершенно неудивительно, что многие хотят ее запечатлеть, оставить в памяти, на пленке, на холсте: будь то Чонгук с фотоаппаратом или какая-нибудь симпатичная девушка из кружка рисования с альбомом в руках.
      Чимин устало вздыхает на фоне и прикрывает глаза (нельзя так много смотреть на Чонгука, так и ослепнуть от совершенства можно). И поверить сложно, что им уже по восемнадцать лет. Кажется, еще недавно им было только по четырнадцать, и они бегали из школы домой наперегонки. Чонгук всегда чуть отставал, и Чимин, несмотря на нежелание проигрывать Тэхену, оставался его ждать, наблюдая, с каким упорством за ними бежит маленький Чон, заливаясь слезами от обиды. Сейчас Чонгук мог, наверно, и гепарда обогнать после его двухлетних тренировок в клубе легкой атлетики.