Элисон осторожно поднялась с кровати, вздохнула и направилась к двери, ориентируясь на ощупь. Вдоль стены было страшно идти, ведь там Элисон могла наткнуться на раковину, в которой всегда мыл руки доктор. Уже пять дней девочка находилась в одной палате, не видя ее, только слыша и ощущая предметы. Наконец она выйдет в коридор, хоть и без разрешения. Но оставаться наедине со своими мрачными мыслями и рассуждениями она больше не хотела. Ей и вправду часто приходили в голову страшные мысли о том, что она никогда больше не сможет видеть этот мир, как она видела его раньше. Что, если так? Вся ее жизнь будет другой. Но Элисон не хотела такой жизни, в которой есть только одна комната, в которой она будет проводить все время. А ее мама будет кормить, как маленького ребенка, с ложечки, помогать ей идти по квартире. Никаких занятий, общения с друзьями, которые уедут на каникулы куда-нибудь отдыхать. Да и друзей у неё не будет, потому что не будет совместных с ними уроков в школе и прогулок. А ведь Элисон с детства мечтала стать певицей, как её кумиры...
Прервав свои размышления о жизни слепого человека, девочка вышла в коридор. Было очень тихо, возможно, он совсем был пуст. Пахло какой- то вкусной едой, свежими ветками сирени... В одной футболке было даже немного жарко; наверное, на улице было очень тепло. Элисон наткнулась на стол и рядом стоящий стул, обошла их, аккуратно прикасаясь ко всем предметам и снова добралась до стены. Но вдруг послышались шаги; они приближались к девочке.
- Юная путешественница, ты чего вышла? - спросил мягкий голос, взяв за руку девочку. "Медсестра..". Она отвела её обратно, сказав, что скоро придет доктор.
Он появился через мучительных полчаса. Сегодня должны стать известны все результаты обследования, Элисон боялась их и не могла сдерживать волнение в это время. Наконец доктор стоял перед ней.
- Тебе придется задержаться тут, к сожалению. Не всё так хорошо, как я думал. Если хочешь, мы снимем тебе повязку, будешь ходить без нее, но, боюсь, пока что ничего не увидишь. Твоя мама уже осведомлена об этом.
Доктор тоже боялся реакции своей пациентки, как боялся расстроить каждого из своих многочисленных больных. Когда речь шла о выздоровлении, он заходил в палату с радостной, веселой улыбкой, и сам был очень рад сообщить приятную новость, шутил и поднимал этим настроение. Но когда дело больного было не в самом лучшем состоянии, он едва мог успокоить его и себя. По своей природе он человек добрый, сочувствующий горю каждого, он стал врачом. Это не укладывалось в голове Элисон, ведь врачи сообщают о неизлечимых, страшных болезнях, обнаруженных у человека. Это такая ответственность, что, кажется, надо быть ещё и психологом.
