И что дальше?

12. Я предупреждал

Дни летели незаметно один за другим.

После того неожиданного визита Эрен решил, что ему срочно необходима новая привычка, и теперь утро он встречал стаканчиком так полюбившегося ему чая, заваренного хмурым парнем, у которого при виде юноши едва заметно дергались вверх уголки губ и неуловимо теплели стальные глаза, хотя голос оставался таким же холодным, а поведение таким же отстраненным.

Аккерман пытался скрываться и сдерживаться, но неведомое было сильнее него, не давая полностью утаить истинные эмоции. Самоконтроль давал сбой и из трещинок непрошибаемой обшивки была заметна «слабость», по мнению самого парня. Он ведь и вправду был рад каждому приходу зеленоглазого чудовища в «Уору Розе», да и вообще каждой встрече.

Для Ханджи необычное состояние друга не осталось незамеченным, а общение с Эреном вносило свою посильную лепту в ее информированность. Она по-своему радовалась за Леви и подшучивала, что строптивого Аккермана наконец смогли приручить.

Поначалу Ривая это жутко раздражало, но потом, немного задумавшись, он, хоть и со скрипом, но принял правдивость этих слов. Ведь раньше он никогда так не дергался из-за посторонних людей. Да что там: никогда не испытывал интереса к кому бы то ни было. Ему не хотелось находится с кем-то рядом и чтобы этот кто-то находился рядом с ним. Общество людей его раздражало. В мире Ривая было всего несколько категорий людей, для которых были отведены определенные места в его сердце. Первая — это семья. Святое. Ради нее он был готов абсолютно на все. Настоящей семьи Леви лишился еще в детстве, оставшись на попечении у дяди Кенни, вот только это был неудачный кандидат в опекуны. Пожалуй, самый неудачный из всех возможных. Семью ему заменяли Фарлан и Изабель, которых он любил больше жизни, хотя никогда об этом не говорил. Но с недавних пор их не стало, соответственно, и категории тоже больше не существовало.
Следующая категория — друзья. На данный момент тут числилась одна лишь Ханджи. Из-за непростого характера и довольно циничного взгляда на жизнь, парня мало кто мог выносить дольше пятнадцати минут. Очкастая была редким исключением, перебивая всю мрачность натуры брюнета собственной неуемной энергией. И хотя порой с ней бывало очень трудно, она знала, как поддержать друга в трудную минуту, умея распознать, когда эта самая наступает, без слов, что было очень полезным навыком при общении со скрытным Риваем.