I'll try to save you from a harm, but I'm the only one kind of pain you can get.

891 34 4
                                    

«Я ничего не вижу. Тут настолько темно, что я ничего не вижу. Я лишь чувствую этот запах сырости, который въелся не только в стены, но и в воздух. А ещё запах гнили и разложения. Ещё сильнее, чем в морге. Тут чертовски темно и воняет смертью. Я пытаюсь нащупать хоть что-то, хотя бы неровный ледяной каменный пол. Я буду просто чертовски рад изранить свои руки об эти острые каменные выступы, изрезать их в мясо. Лишь бы коснуться этого холодного и сырого пола, такого родного свидетеля всех моих страданий. Лишь бы мне не было страшно.
Вместо пола я могу лишь коснуться какой-то вязкой жидкости, вязкой и ледяной жидкости. Я чувствую ее вокруг себя. Она впитывается в мой матрас и касается моего тела. Она в меня впитывается, словно лёд касается меня. Мне до осточертения холодно. Так холодно, что меня сводит судорога. Она пронзает мои мышцы режущей болью, как если бы кто-то начал разрезать меня и мои внутренности тупым лезвием ножа. Как если бы кто-то ухватился руками за мой хребет и вырвал его, оставив меня истекать кровью. Кровью. Этот запах — запах крови, и она впитывается в меня. Вся эта вязкая ледяная жидкость — кровь. И мне чертовски страшно. Настолько страшно, что я не могу удержать равновесие и падаю. Падаю прямо в эту холодную лужу. Моё тело ударяется о холодный пол, покрытый плёнкой крови. И теперь в слабом лунном свете я могу увидеть свое жалкое отражение. Свое ничтожное отражение в этой холодной крови, которая покрывает меня с ног до головы, которой я полностью перемазан, которая въелась в мою кожу, оставляя гниющие язвы. Моё отражение, покрытое синяками, гематомами, порезами, с ободранной кожей и переломанными костями. Моё рыдающее отражение, заходящиеся в болезненных спазмах, размазывающее по лицу кровь и сопли. Моё жалкое отражение на окровавленном полу.

Я слышу тяжелые шаги. Шаги, которые разносятся эхом по прогнившим коридорам. Шаги, которые отдаются хлюпаньем в этой мёртвой холодной крови. Шаги, которые приближаются. Шаги, которые заставляют меня заходиться в спазмах ещё сильнее, биться в агонии. Шаги, которые замирают напротив моей двери. Шаги, которых я больше не слышу. И это пугает меня ещё сильнее, пугает меня до такой степени, что я готов лезть на эти прогнившие стены и срывать с себя кожу, раздирать ее до мяса, до внутренностей, до костей, лишь бы убежать отсюда. Убежать от шагов, которые я больше не слышу. Которые я больше не слышу, и которых я от этого ещё больше боюсь.
Я слышу, как начинает открываться дверь. Эта чертова дверь, чертова гнилая дверь. Четыре поворота ключа против часовой стрелки и щелчок щеколды, эти звуки эхом разносятся по коридору, отскакивая от стен, врезаясь в кости и дробя их. Эта чертова дверь скрипит, скрипит и медленно открывается, ударяясь о каменную стену. Я лишь всхлипываю, зарываясь лицом в эту холодную кровь, пытаясь в ней спрятаться. Пусть она и прожжёт мне кожу насквозь, я не узнаю, что там, что за открывшейся дверью. Я дрожу и захлёбываюсь в этой холодной крови. Я чертовски боюсь. И снова раздаются шаги, эти тяжёлые шаги. И они приближаются ко мне. И с каждым шагом я понимаю, что смерть моя все ближе и ближе. И я буду ей благодарен, если она будет быстрой.

And Nobody Is Gonna Bury You. (Bring Me To Your Grave).Where stories live. Discover now