Сто ложек кофе

- 4.18 -

Фредерик ушел, пока Винсент спал.

Он хотел подумать и подумать в одиночестве, когда рядом не было никого. Совсем никого. Поэтому он направил машину в сторону кладбища, в этом Фредерик был банален.

Он вообще предпочитал уступать оригинальность Винсенту, оставляя за собой право на надежность.

Каменные ангелы кланялись Фредерику, пока он шагал по вычищенным аккуратным дорожкам. Вороны каркали с других памятников, поросших мхов. И Фредерику казалось, чернильный ворон у него на груди откликается им, трепещет где-то над сердцем, тоже стремясь ко мху и пахнущим землей могилам.

Здесь лежали и родители близнецов. Но для Фредерика они всегда оставались почти чужими людьми. Он не очень понимал, что значит «родители». Всего лишь ярлычок, нелепое название, понятие, знания о котором он был лишен. И когда он задумывался об этом, то каждый раз с некоторой досадой: почему мать всегда больше волновали призраки, нежели дети? Почему отец предпочитал заниматься издательством? Которое все равно чуть не обанкротил.

Призрак Лиллиан как-то сказал, что, отсылая сыновей в закрытые школы, Леонард Уэйнфилд хотел отделить их от проклятого наследия семьи. Но Фредерик полагал, что это так себе объяснение. В итоге, они ничего не знали ни о своих предках, ни о родителях.

Иногда он думал, что бы с ним было, не будь рядом брата. Будь он всю жизнь один.

Но сейчас Фредерик шагал не к могиле родителей. Собственным правилам он изменять не собирался. И вместо этого приближался к другой, относительно свежей.

На памятнике, простом камне, у которого он остановился, значилось имя: «Лиллиан Уэйнфилд». Их погибшая кузина, чей призрак мучил близнецов, пока они не выяснили, кто же ее убил. Пока ее останки не оказались вместо сада бывшего мужа в аккуратной могиле Бромптона.

Винсент уже рассказал Фредерику о видениях. О Лукасе, который убеждал в смерти, а потом с ужасом просил помочь избавиться от влияния Дома. О Лиллиан, которая пожелала стать их семейным привидением.

Что ж, возможно, она и не была так уж не права: близнецам, которые настолько восприимчивы к потустороннему, не помешает собственный помогающий дух.

Стоя у края могилы, почти закапываясь в землю носками ботинок, Фредерик смотрел на памятник, сунув руки в карманы. Ему не помешал бы сейчас и совет. Но как назло, духи молчали, и Лиллиан не появлялась.