Прости, я люблю !18+!

ТРИНАДЦАТЬ

Я будто снова оказалась в салоне того самолета. Одна среди толпы незнакомых людей, которым было наплевать на то, что творилось в моей жизни. Наплевать на мои проблемы и самобичевания. Наплевать на то, какой сукой я себя ощущала.

Сжимая в руке талончик, я неотрывно смотрела на экран и мелькающие на нем цифры.

- Т-088. Окно семнадцать, - пронесся по светлому залу в бежево-зеленых тонах громкий женский голос, что побудило встать и отправиться в сторону профессионально-приветливой девушки.

- Здравствуйте, - кивнула я и разместилась на мягком кожаном то ли кресле, то ли стуле.

- Здравствуйте. Чем я могу вам помочь?

- Оксана, - прочитала я на бейдже работницы банка, - я бы хотела поговорить по поводу моего счета, а так же о программах кредитования...

***

Дождь прекрасно описывал мое состояние в то утро. Тоскливо и гадко. В первую очередь от своего ночного поступка, после которого сон вновь отказался приходить. Такими темпами мне могли пригодиться «волшебные» таблетки, приводящие Морфея силой. Дожилась.

Стоя на белом дне ванной, покуда тело омывала горячая вода, я обхватывала себя руками, ощущая невыносимое томление, с коим тщетно боролась с самого ухода брата. Моя грудь ныла, внизу живота закручивался тугой узел, из-за которого внутри все трепетало. Возбуждение катком проезжалось по нервным окончаниям. И от него словно не было спасения.

У меня вырвался стон, когда струи из лейки ударили по очень чувствительным соскам, стоило отнять конечность, а голова ударилась о малахитовый кафель за спиной. В сознании мгновенно всплыли образы, от которых я должна была избавиться. Должна была, но не могла.

«- Я весь твой, - еще один стон слетел с губ и утонул в шуме воды. – Всегда».

- Нет, - выдохнула я, но его руки будто снова ласкали меня, а губы дарили блаженство. – Нет.

Однако воображению было совершено наплевать на мои протесты. Оно стремительно набирало обороты, представляя на мой суд картинки, из-за которых я, наверняка, должна была гореть в Преисподней.

В этих видениях я держала рот на замке, утопая в чувствах, что вызывали осторожные и одновременно настойчивые прикосновения Юла. Прикосновения, от которых я была готова сойти с ума. От которых в реальности моя ладонь легла на лобок, а ноги задрожали так, что я могла рухнуть вниз в любую секунду.