Шесть

Два

- Два, - тихо прошептала она, закрыв глаза. Сердце колотилось как бешеное и это показалось Клем очень странным. Если она умерла, почему по-прежнему слышит удары собственного сердца, отдающиеся оглушающей пульсацией в ушах?

                Клем не хотела открывать глаза. Боялась вновь увидеть Бена, его хищный, такой непривычный, оскал; боялась увидеть тонкие губы, искривленные от отвращения; боялась увидеть пустые глаза, прожигающие насквозь.

                Дышать стало сложно, словно кто-то медленно отключал подачу воздуха в легкие. Перед закрытыми глазами поплыли цветные круги, а голова закружилась. Клементина поняла, что падает. Это ощущение продлилось не больше секунды, а затем ее тело встретилось с чем-то мягким.

- Эй, девочка, не смей, поняла меня? - голос раздавался словно из-за толщи воды, разобрать слова было практически невозможно.

- Твою мать, - выругался кто-то, - Мы в жопе...

                 Клементине показалось, что она слышит голос Кенни и... Ника, возможно. Девочка хотела закричать, позвать их, сказать, что она по-прежнему здесь, по-прежнему слышит их, но пересохшие губы не слушались. Она была парализована, не могла пошевелить и мускулом, пока невесть откуда поднявшийся ветер уносил ее все дальше от голосов друзей. Даже больше, чем друзей... он уносил ее от семьи, от людей, которые всегда были рядом. От людей, которые успели стать ей родными. Уносил в самые темные уголки сознания, самые страшные, жуткие дебри ее самой.

***

            Клементина пришла в себя лишь тогда, когда услышала пронзительный детский плач совсем рядом. Где-то возле нее был младенец, настойчиво требующий внимания. Девочка открыла глаза, осторожно осматривая место, в котором она оказалась в этот раз. Все тело ломило неизвестной слабостью, страх по-прежнему был постоянным спутником Клем. Она даже не знала, мертва ли или просто зависла на границе между миром живых и смертью.

               Но в одном она была совершенно уверена - легко не будет. Но голоса друзей, которые, как казалось Клем, она точно слышала, заставляли сражаться в этом аду дальше. Если она заражена, но еще не умерла, то просто обязана вернуться. Обязана попрощаться с близкими, дорогими людьми. Обязана сказать, что любит их и несмотря ни на что будет помнить, будет скучать.