НАУЧИТЬСЯ ДЫШАТЬ

Глава 10

Нас бьют — мы летаем от боли всё выше.

Джахан Поллыева

— Ира, смотри на меня, — гипнотическим голосом произнес Волков, и Ирина подчинилась, сосредотачивая на нем взгляд цвета прогорклого шоколада. — Дыши глубже, хорошо? Хорошо, Ира?

Она обессиленно кивнула и прильнула к нему в поисках живительного тепла. От ее Вани всегда исходят лучики добра, в его душе всегда сияют звезды, к которым она так неистово тянет руки. Девушка всхлипнула, и слезинки градом, толкая и обгоняя друг друга, покатились по впавшим щекам.

— Все образуется, милая. Твой отец просто изменил место постоянного жительства. Мы остались здесь, а он... он, я надеюсь, в лучшем месте. Я верю, что оно есть.

— Сначала твоя бабушка, теперь отец... Какое-то проклятье. Почему все так?

Он не стал ничего ей отвечать, так как ответа не было. Смерть — истинное проклятье для одних, избавление для других. А вопрос «Почему?» вообще должен быть забыт людьми, как риторический. Порой лучше не задавать его, ведь никто не даст ответ.

Полночь окутала улицы тяжелым черным одеялом, иногда им подмигивали редкие звезды. В такие моменты Волков вскидывал голову и смотрел на эту бескрайнюю черную дыру. Что там дальше, за горизонтом? Иногда все житейские проблемы кажутся лишь колебанием воздуха, когда думаешь о вечном безмолвии космоса, его пугающей тишине и бездонности. Но злоупотреблять любованием ночного неба не стоит, иначе бездна начинает вглядываться в тебя.

— Я даже не знала, что он болен, — прошептала девушка, сжавшись в комок на переднем кресле автомобиля. — Теперь ясно, куда он пропал.

— Ира, твой отец был мудрым человеком, — сказал Иван и услышал более громкий вздох, предшествующий новым рыданиям.

— Был, — эхом вторила она и плакала.

— Уверен, у него имелись веские причины сохранить свою болезнь в тайне. Мы можем не ехать прямо сейчас к тебе домой, приедем утром.

— Нет, едем сейчас.

Ирина притихла, превратившись в жалкий комочек, как бумага, которую мнут в руках и ради забавы бросают в мусорное ведро на дальность попадания. Так она себя и чувствовала: будто ее швыряли от стены к стене.