Сказок не будет - принцы на белых конях не едут

Королева вернулась.

POV Блэр
Он был так хорош собой, что буквально притягивал к себе взгляды всех женщин и даже некоторых мужчин. Там, на острове, где они почти постоянно были вдвоем, она не замечала, насколько он привлекательный и сексуальный, но теперь, в толпе похотливых львиц, которые были старше, красивее, опытнее ее, она испытывала неприятные муки ревности. Раньше, до трагедии, она никого не знала лучше себя и едва ли бы стала ревновать. Но до трагедии она не знала и его, так что, что тут теперь рассуждать? В конце концов, все это было для нее, ради нее, и в ее честь. Пусть все сучки кусают локти, эту ночь она проведет в его объятиях.
Поднявшись к трибуне, она сразу заметила их, и боль сдавила горло. Так много всего произошло с ней за последнее время, что она уже почти не умела держать себя в руках. Стала такой нежной и слабой. Чуть что – в слезы. А может, все дело в Бассе, рядом с которым, взрослым и сильным, можно позволить себе быть девочкой? Но как бы то ни было, только благодаря его руке она стояла на месте. Серена и Нейт были счастливы. Их лживо-траурные одеяния ничего не меняли. О, как хотелось ей вылить им на голову ведро шампанского. Она ведь думала, он любит ее. Как давно, интересно, они вместе? Сошлись на почве ее смерти или и раньше лгали, просто скрывали от нее, а теперь можно было открыться? А Серена... она часто называла ее сестрой. А теперь не будет называть никак, кроме «Сука». Она бы долго еще испепеляла парочку сквозь очки, но Чак заговорил, и, повинуясь его гипнотическому голосу, девушка перевела на него глаза.
- Добрый вечер, дамы и господа. – Далее он долго говорил о том, как важен этот вечер для всех детей-сирот, для которых сегодня мы собираем деньги, и о том, как благодарен каждому откликнувшемуся. Блэр даже не знала, что Чак обладает таким хорошим ораторским даром. С ней он был немногословен, а тут все внимательно слушали и ловили каждое его слово, как и сама Би. А затем он заговорил о ней.
- И рядом со мной стоит девушка, которую за что-то невзлюбила судьба, но которой немного помогла удача. Я не стану говорить, где и при каких условиях я встретил ее, но я благодарю Бога за это событие. Она невероятная, волшебная, восхитительная. Я никогда не устану радоваться нашей встречи. Но самое чудесное это то, что для общественности сегодня будет день ее возрождения. – Далее Чак рассказывал ее историю, обминая острые углы вроде того, что Блэр была куплена им в качестве сексуальной рабыни и то, что он собирался и дальше держать ее в бордель. Но он рассказывал так трогательно, что женщины пустили вежливые слезы, а мужчины охали в возмущении, что такое еще может случиться в современном мире. По рассказу Басса, не было борделя, ее просто украли и держали в доме, а потом сбежали, и Чак чисто случайно нашел ее, привел в стабильное состояние и привез домой, чтобы вернуть ей имя, место в обществе и счастье. Больше всего внимания привлекал светловолосый мужчина в первом ряду гостей, который буквально светился от гордости. Они с Чаком были похожи, и в головку Блэр закрадывалась мысль, что это мог быть его отец. Но она боялась и думать об этом, потому что это означало, что им придется познакомиться, а знакомство с родителями это... Это что-то, что она уже сотню лет назад пережила с Нейтом и еще не готова была повторить. Из размышлений ее вырвал звук ее имени:
- Эта девушка изменила меня и вскоре изменит мир к лучшему. Эта девушка – несравненная Блэр Уолдорф. – Дрожа, как осиновый лист, Блэр сняла очки и стянула с головы алый платок, под шквал аплодисментов кладя все это на трибуну. Она понимала, что больше половины людей тут даже понятия не имеют, кто она такая. Кто-то слышал о гибели родителей, они были известный в Нью-Йорке. Они знают ее фамилию, и, вполне вероятно, слышали о трагедии из новостей или читали в газете. Но все их эмоции – обязанность, долг перед обществом. Истинные же эмоции она сейчас наблюдала на небольшой группке таких неуместных тут школьников. Ее свита хваталась за грудь, падала в обморок, безкультурно кричала и рыдала, и только Серена и Нейт выглядели так, будто на них рухнуло небо. Как славно. Одно это уже стоило всего, что Чак организовал. Они были разбиты, напуганы, ошарашены. Серена шумно разрыдалась, так отвратительно и притворно, как казалось сейчас Блэр, а Нейт, этот маленький ублюдок, принялся метаться между Сереной и желанием броситься к трибуне. Ох, и как же он объяснит теперь все? Он же знает, что она видела, как они тут целовались, что пришли вместе. Восторг от мести переполнял Блэр, и когда Чак, нежно поцеловав ее в щеку, дал девушке сказать пару слов, она восторженно засыпала благодарностями всех присутствующих, и очень показательно, для двух человек, сказала главную фразу: