Teach me, daddy (Russian translation)

Часть 17.

Я всегда думала, что по окончанию учебы уже смогу определиться, кем я стану в будущем, что буду иметь рядом с собой человека, который разделял бы со мной и горе, и радость. И когда бы я вышла на сцену и взяла свой диплом, то видела бы, как мой любимый радуется за меня, я бы чувствовала, как он гордится мной...

«Любовь - это очень странная вещь.» Люди говорят нам, что мы не сможем испытать это чувство, пока не станем взрослыми. А если мы его смогли испытать, то являемся глупыми людьми, так как любовь невозможно почувствовать в подростковом возрасте. Чушь собачья.

«Я испытала любовь.» Она сломала и разорвала меня на части. Она убила и оставила шрамы. Оставила воспоминания, от которых сердце начинает биться так, будто ты катаешься на американских горках. Хуже всего было то, что я понимала, что недостаточно хороша для него.

Я была глупой, когда начала влюбляться в женатого мужчину, который использовал меня как игрушку. Мои внутренности были вырваны. Полностью. Беспощадно.

Прошло уже две недели. Две недели я слонялась по дому и ничего не делала. Две недели я злоупотребляла алкоголем и сигаретами, уничтожая свою печень. В голове полный беспорядок. И все это из-за одного лишь человека. Из-за человека, которому я отдала свою девственность, тело, душу... И все для чего? Правильно, чтобы все это вскоре выбросили на помойку.

Мое выпускное платье все еще висело на двери. Я горжусь тем, что сделала в тот вечер.

Даже со всеми обидами и слезами я смогла завершить этот учебный год, посещая его уроки, которые приносили адскую боль, напоминая мне о том, какие страдания и какие прекрасные моменты в жизни подарил мне человек, который стоял и объяснял тему урока. Он много раз пытался поговорить со мной, умоляя, чтобы я простила его, что он сожалел о том происшествии в туалете. Это было наигранное сожаление. Ложь.

- Оливия, мы опаздываем! - крикнула мать, стоя на лестнице. Я со вздохом отвела взгляд от платья.

Посмотрев в зеркало, я ужаснулась, ибо глаза, которые раньше блестели от счастья, сейчас потускнели, в них нет больше радости, а мешки под ними были настолько яркими, что даже косметика не смогла скрыть их. Это выглядело ужасно, впрочем, как и моя жизнь.

Надев платье и туфли, я в последний раз посмотрела на себя в зеркало, выдавив что-то наподобие улыбки, и спустилась вниз.