Поймай меня,если сможешь 2 P.M

29 глава

Они ждали новостей. Первые часы, дни, недели — как в подвешенном состоянии. После гонки, после крови, после ножа и того последнего взгляда, всё в мире Милы замерло. Пэйтон был рядом, живой, пусть и еле. Он держался. Но Лиам... Лиам просто исчез.

Полиция искала его по горячим следам, но уже через сутки стало понятно: он знал, что делает. Камеры отключены, машины брошены, следы заметены. Исчез, как призрак. Как будто и не было человека, стоящего на краю безумия. Осталась только бумага. Один конверт, на нём размашистым почерком: «Мила».

Они нашли письмо под лобовым стеклом машины Милы, припаркованной у больницы. Райли дрожащими руками вручила его Миле, и та, затаив дыхание, раскрыла конверт.

— Проиграл, но ещё жив. — написано было. — Не думай, что всё закончилось. Просто теперь ты живёшь мою боль. — И внизу: — L. Raven.

Мила перечитала письмо десятки раз. Оно не пугало. Оно не удивляло. Оно просто подтверждало, что зло не умирает драматично. Оно уходит тихо, чтобы вернуться.

Пэйтон выздоравливал. Слишком медленно для него, слишком быстро для врачей. Он не жаловался, хотя боль заставляла сжимать кулаки и вгрызаться зубами в подушку. Он знал, что должен встать. Ради неё. Ради всех.

А Мила... Она держалась. Но всё в ней было другим. Как будто сердце её теперь билось по-другому. Тише. Осторожнее. Её голос стал мягче, движения — медленнее. Она больше не говорила резких слов. Не потому что не злилась. Просто поняла цену каждому слову.

И однажды, когда солнце вновь осветило больничную палату, она вошла туда с чётким лицом и заговорила уверенно:

— Мы продолжаем. Команда остаётся. Я за рулём.

Пэйтон попытался приподняться:

— Мила...

Она подошла, взяла его за руку и посмотрела прямо в глаза:

— Я не чувствую себя победительницей. Но если я остановлюсь сейчас, он действительно выиграет. А ты не для того выжил, чтобы я спряталась.

Он улыбнулся. Слабо, с усилием. Но в его взгляде было то, ради чего стоило бороться.

— Только не забывай дышать, ладно? — прошептал он.

Дилан первым узнал о решении Милы. Он выругался вслух, а потом кивнул.

— Ладно. Тогда я с тобой.

Энтони присоединился сразу. Джейден и Брайс чуть позже. Даже Райли, та самая, что раньше бросалась словами и сарказмом, теперь сказала:

— Если ты за рулём, я на твоей стороне.

Так снова стала командой. Перекроенной, пострадавшей, но живой.

Первые дни возвращения были жесткими. Мила снова сидела за рулём, но сердце било не как раньше. Она ловила себя на том, что каждую секунду ждёт удара. Что снова кто-то подрежет. Что снова чья-то ярость будет направлена в неё.

Но машина слушалась. Асфальт не предавал. И команда была рядом.

На одной из тренировок, когда она выехала на круг и увидела, как за границей трассы стоит Пэйтон, опираясь на костыль, а рядом с ним Райли держит термос, Мила не выдержала.

Она развернулась, въехала на стоянку и, выбравшись из машины, подошла к нему.

— Ты уверен, что готов быть зрителем?

Он улыбнулся:

— Я не зритель. Я твой тыл.

Она посмотрела на его побледневшее лицо, худое, с тенями под глазами, и сказала:

— Знаешь, ты выглядишь как герой плохого романа. Которого все спасают, а он только ворчит.

Он рассмеялся, но тут же поморщился от боли.

— Мила, не смеши меня, пожалуйста.

Она мягко коснулась его руки и прошептала:

— Главное, что ты здесь.

Лиама больше никто не видел. Его имя перестало звучать на трассах, но не исчезло из голов. Как будто каждый знал: пока он жив, всё может повториться. Но теперь было иначе.

Потому что в этот раз, у руля стояла Мила Кэссиди. И она больше не боялась.

Она не чувствовала, что победила. Победа была горькой, хрупкой. Но она жила. И рядом был он.

Пэйтон.

Его пальцы чуть крепче сжали её ладонь, когда она сидела рядом, поздно вечером, на больничной койке. И в этой тишине, где даже приборы сбавили громкость, он прошептал:

— Мы ещё не доехали. Но я с тобой. До самого финиша.

И она закрыла глаза, впервые за долгое время не чтобы спрятаться от боли, а чтобы почувствовать, как дышит жизнь. Снова. В ней. В нём. В них.