Притворяясь А разве нужно О искать себе А?

Глава 65.2

В тускло освещенной комнате для допросов Цинь Мо сжался в железном кресле, температура в комнате, очевидно, идеальная, но он дрожит, а его зубы клацают, как будто он находится в какой-то ледяной бездне.

В комнате был только один человек, кроме него.

И сильный запах крови вокруг.

Лэй Энь — сумасшедший, это правда, а не прилагательное.

Цинь Мо стиснул зубы от ужаса, чтобы не закричать.

Он был схвачен флотом Небесного Меча и доставлен на флагманский корабль, где два бойца спецназа с неприязнью завели его в комнату и заперли дверь, прежде чем над его головой зажегся маленький огонек, и он смог разглядеть человека, все еще стоящего в темноте.

В следующую секунду его ноги отделились от тела.

На его крики на свет вышел Лэй Энь, в его руке небрежно лежал длинный нож, кровь стекала вниз, даже забрызгав брюки Лэй Эня, но мужчина просто вытащил мягкий стул и удобно уселся на него, вытащив пакет с закусками.

С шоколадными, мать их, чипсами.

Спрей от кровотечения был бесцеремонно распылен на отрезанные ноги, но принадлежности элитного Легиона были определенно высшего качества, кровь мгновенно остановилась, раны зарубцевались, и Цинь Мо как будто все еще чувствовал, как шевелятся пальцы на ногах, хотя они уже давно откатились в угол.

Сумасшедший, пришедший убивать людей, медленно вскрывал упаковку картофельных чипсов и неторопливо сказал:

— Это избавит тебя от мысли снова бежать, погоня за тобой — пустая трата энергии звездолета, а главное, что ты все еще такой уродливый.

Цинь Мо Хо втянул воздух, его горло, казалось, автоматически запершило от страха, рот был открыт, но голосовые связки были как ржавые часовые механизмы, издавая лишь небольшой дребезжащий странный звук.

Лэй Энь потер уши:

— Если ты не можешь говорить, я оторву ненужный тебе язык, и позже, во время допроса, ты сможешь просто взять световой экран и набрать текст, избавив меня от необходимости помнить, что нужно вернуться и записать твои показания снова.

Глаза Цинь Мо почернели, он поверил, что этот сумасшедший осмелился сделать то, что он сказал.