Охотник |J.H.|

глава 15

Бетти

Джейден включил навигатор, чтобы добраться до огромного особняка своих родителей.
Он не знал маршрут на память, в чем признался мне с унылым видом, который сразил меня прямо в грудь, будто медвежьи когти.
Нас впустили на территорию после того, как мы пятнадцать минут простояли у кованых железных ворот, дожидаясь, когда нам откроет слуга.
– Извини, ключа у меня нет, – кисло пробормотал Джейден. Я кивнула.
– Господи. Это место похоже на Замок Ортанто. Ты уверен, что призрак твоего деда не бродит где-то поблизости?
– Если и бродит, то держу пари, что он поселился в ванной комнате прислуги. Он был редкостным распутником.
– Кто бы говорил.
– Я бы прятался в душе – не у родителей. Но черт возьми, как же было бы весело.
Путь по подъездной аллее мы провели в тишине: я в милом белоснежном платье, которое надела главным образом для того, чтобы задобрить его родителей, а Джейден с кислым выражением лица. Ворота закрылись за нами неспешно, почти что насмешливо.
Мои родители обделаются, когда увидят меня в таком женственном наряде, но я знала, что Джейден был на нервах из-за этой поездки, и хотела, чтобы все прошло как можно более гладко.
А еще меня снедало чувство вины за то, что я отвергала его всю оставшуюся неделю вплоть до сегодняшнего дня. Отчасти я делала это ради того, чтобы защитить себя от привязанности к нему, а отчасти потому, что пыталась потушить пожары в прессе.
На следующий день после того, как мы с Джейденом ели суши и он поцеловал меня в висок, Лана Альдер бросила мне вызов обсудить нашу вражду во время ее выступления на шоу «Проснись и пой, Америка». Я смотрела видеозапись на ютьюбе на повторе в туалете, где просидела еще долго после того, как сходила по-маленькому. Лана хитро улыбалась, глядя в камеру.
– Мне бы очень хотелось относиться к Бетти Дэвис так же лояльно, как и к остальным своим олимпийским сестрам. К сожалению, она совершила нечто непростительное по отношению ко мне. Думаю, ей давно пора заявить об этом публично, учитывая, что она неустанно продвигает себя в прессе. Люди должны знать настоящую Бетти Дэвис, а не ту, кем она пытается казаться.
Лана продолжила, предположив, что меня поддерживает кто-то богатый, но с ее слов прозвучало так, будто этот кто-то к тому же со мной спит. Не прошло и часа после выхода интервью, когда мне позвонила Кристал, оглушив мокрым кашлем курильщика.
– Ты должна рассказать мне о том, что произошло между тобой и Ланой, чтобы я понимала, как подступиться.
– Не могу, – прохрипела я, не желая больше никому об этом рассказывать.
– Все настолько плохо? – Я кивнула, забыв о том, что она не могла меня видеть. Я зажмурилась.
– Это был несчастный случай.
Джейден несколько раз пытался поговорить со мной об этом, но если бы я доверилась ему, то последовали бы вопросы, которые привели бы к сближению, что в итоге закончится полной катастрофой.
Наконец мы добрались до дома его родителей и заскользили по кольцевой дорожке. Джейден остановился возле фонтана ручной работы: фигура девушки, держащей над головой чашу, из которой лилась вода, подобно водопаду. Сам фонтан (как и остальная часть поместья) был освещен теплыми огнями цвета шампанского. Я заметила, что Maserati моего отца уже стояла вместе с матовым Porsche 911 Сэма и новенькой черной Aston Martin Valkyrie, которая, признаться честно, была похожа на раздавленную божью коровку.
Он обошел машину, чтобы открыть мне дверь, не замечая вопиющего богатства, частью которого он не был.
Эми встретила нас у порога и бросилась в объятия Джейдена. В ответ он похлопал ее по спине. Мои родители и Сэм, по всей видимости, были где-то в замке на экскурсии, которую им устроили Софи, Киллиан и Джон. Все были при параде и смотрели на меня будто на часовую бомбу, которая могла вот-вот взорваться среди их винтажной мебели.
Которая, как и внешний вид поместья Эйвбери-корт, заслуживала внимания.
В нем все было большим и вычурным. Первый этаж простирался на площадь, которая запросто могла равняться трем футбольным полям. Под моими ногами был известняк эффектного кремового цвета с вкраплениями золота, меди и бронзы. Центральная люстра, свисавшая с высокого потолка, была сделана из десятков винтажных бутылок из-под шампанского, в которые были вставлены лампочки, а расставленные в коридорах вазы были размером со взрослого человека и наполнены огромными свежими цветами.
– Идем, я устрою тебе экскурсию. Здесь есть боулинг, тренажерный зал, два бассейна и сладкий стол. – Эми потянула меня за руку, едва сдерживая свою радость от нашего присутствия.
Сладкий стол?
Видимо, Джейден заметил выражение моего лица, когда его мать потащила меня в другую часть этажа, потому что взял свободную руку и погладил ладонь.
– Ты все верно услышала.
– Я уж подумала, меня подводит слух.
– Нет. Только твои трусики. Сними их.
Мы незаметно обменялись ухмылками, когда Эми начала лепетать об архитектуре замка.
Экскурсия заняла сорок минут, но мы все равно не успели осмотреть все комнаты первого этажа. Когда мы закончили, мне было ужасно горько оттого, что Джейден рос не здесь. Никогда на свете он не почувствует себя здесь как дома. На протяжении всей экскурсии Эми пыталась завести разговор со своим сыном. Ответом ей были короткие, сухие фразы. Джейден смотрел на нее со сдержанной вежливостью. Все это напоминало мне беседу потенциального покупателя с риелтором, а не разговор матери и сыном.
Наконец, мы вошли в обеденный зал. Мои родители и Сэм уже были там, вернувшись из собственного адского тура.
– Ого, платье, – сказал Сэм.
Я ударила его по руке.
– Иди-ка прогуляйся.
– Нет, спасибо. Я заблужусь в этом кошмарном доме.
Софи, стоявшая рядом с ним, издала нервный смешок и покраснела, глядя на моего брата. Он не обратил на нее внимания.
– И снова! Я, черт побери, вообще-то здесь. – Джейден с прищуром посмотрел на меня.
Сэм глянул на моего соседа.
– Он хорошо с тобой обращается, сестренка? – спросил он, не переставая в упор смотреть на Джейдена.
Я закатила глаза.
– Это уже моя забота. Мы живем в двадцать первом веке, большой брат.
– Это не утвердительный ответ, – заметил Сэм.
– Да нормально он со мной обращается, – ответила я.
Когда мы сели, мама потянулась через стол, сжала мою руку и подмигнула.
– Хорошо выглядишь, любовь моя.
– И чувствую себя хорошо. – Я улыбнулась, успокаивая ее.
На самом деле я чувствовала себя дерьмово, если не брать в расчет плечо, которое пошло на поправку. Я была в панике из-за ситуации с Ланой, и от близости Джейдена тоже легче не становилось. Меня охватило ужасное чувство, будто я теряю контроль, а может, осознаю, что вообще никогда им не обладала.
– Надеюсь, не слишком хорошо. – Папа бросил на Джейдена угрожающий взгляд, который тот встретил, не моргнув глазом.
– Чересчур хорошо, к сожалению для меня, – пробормотал Джейден.
– И-и-и-и шоу начинается. – Киллиан взял бокал вина с серебряного подноса, который ему предложил официант, и с высокомерным видом откинулся на спинку стула.
– Место в первом ряду, – заметил сидящий рядом с ним Сэм, и они чокнулись бокалами, снисходительно ухмыляясь.
– Ceann beag, как считаешь, ты сможешь продержаться всего один ужин, не оскорбляя всех собравшихся за столом, блюда и убранство? – холодно поинтересовался Джон, усаживаясь во главе стола.
Когда мы вошли, он даже не удосужился со мной поздороваться и едва удостоил Джейдена взглядом. На самом деле он по-настоящему посмотрел на нас всего раз, когда Джейден не видел. А потом только взглянул украдкой. Он будто бы вел одностороннюю борьбу за власть с собственным сыном. Оттого у меня возникло желание швырнуть в него вилку.
Джей взял бокал вина с подноса, передал его мне, а потом взял еще один себе. Он ходил по тонкому льду, вернее топтался на нем, и я не могла его винить. Воздух был пропитан агрессией, и ему нужно было сохранить лицо.
– Думаю ли я, что смогу? Непременно. Хочу ли я? Нет, иначе будет слишком скучно. Не возражаешь, если я побалую себя бокалом вина?
– Вообще-то возражаю. Тебе девятнадцать. – Джон понюхал вино, покрутив бокал.
– Да, и в этом возрасте законодательно разрешено пить во всех западных странах, кроме Штатов.
– Где ты, к большому сожалению, сейчас и находишься. – Киллиан ухмыльнулся младшему брату.
– Не морочь мне голову. Это место больше похоже на ад, – тихо сказал Джейден.
Я поспешила вмешаться в разговор, желая избежать семейного конфликта.
– Мистер Хосслер, могу заверить вас, что Джейден не брал в рот ни капли алкоголя, с тех пор как мы съехались. Он ответственный водитель. Я уверена, что один бокал вина не помешает его успехам.
– К соблюдению им остальных правил ты относишься так же небрежно? – Джон хмуро посмотрел на меня через стол.
Я улыбнулась, хлопая ресницами. Забудьте про вилку, я брошу в него нож для стейка и целиться буду прямо в сердце.
– Меня еще никогда не обвиняли в небрежности, сэр.
– Не сомневаюсь, что тебя ни в чем не обвиняли, милая, – процедил отец сквозь стиснутые зубы, сверля Джона взглядом.
Джон поднял руки, отступая.
– Несомненно. Я просто дразнил.
– Дразните кого-нибудь своего возраста. – Сэм сверкнул улыбкой, которая противоречила таящейся в его глазах опасности.
В качестве закуски нам подали что-то вроде сырой рыбы, хлеб, сыр и различные тапасы. Затем принесли основное блюдо: стейк и взбитое картофельное пюре с маслом и шнитт-луком, а также стружкой из грибов, которые стоили по тысяче за унцию. Мама, похоже, нашла общий язык с Эми, я разговаривала с Софи, а папа, Джон и Сэм обсуждали бизнес, так что Джейдену и Киллиану оставалось попытаться вести какую-то беседу один на один. Я слушала их вполуха, пока обсуждала колледжи с Софи.
– Как поживает жена Силли? – спросил Джейден.
Как я заметила, когда Джейдена поддевали по поводу его выходок, он никогда не упускал возможности послать свою семью куда подальше, но когда он говорил с ними всерьез, то будто ходил вокруг них на цыпочках.
Киллиан пожал плечами, сжимая в руке бокал с вином и глядя сквозь своего брата, будто его не существовало.
– Увы, я не слежу за состоянием здоровья женщин, кроме тех, что часто бывают в моей постели.
– И ты еще что-то говоришь мне о моих манерах, – натянуто ответил Джейден, сунул в рот большой кусок стейка и принялся жевать.
– Мне нужно заниматься заводом. Силли очень находчивый человек. Уверен, он сможет помочь своей жене, с чем бы она ни столкнулась.
– Достаточно находчивый, чтобы причинить нам ущерб? – спросил Джейден, вскинув бровь.
Софи рассказывала мне о преимуществах поступления в колледж за пределами штата, но мое внимание привлекал разговор братьев.
– Возможно. – Киллиан зевнул, взял черничину и равнодушно ее осмотрел.
Я видела, что видел он; видела, что ему нравилось в крошечной ягоде – маленькая корона на каждой идеальной черничине, которая делала ее царственной.
– Но ты все равно не поддержал меня перед athair.
– Верно.
– И почему же, скажи на милость?
Киллиан посмотрел на него, прищурив глаза. Они бы больше подошли змее, а не человеку. Киллиан был великолепен, волосы и глаза теплого цвета контрастировали с его общей холодностью. Старший из братьев Хосслеров всегда выглядел так, будто был в любой момент готов изящно вонзить меч тебе в грудь и с милой улыбкой наблюдать, как ты испускаешь последний вздох.
– Потому что ты не предоставил существенных доказательств, и от тебя разило истерикой. Оба этих фактора ослабили твои аргументы.
Джейден ничего не ответил, глядя на брата из-под нахмуренных бровей.
– Вы знали, что слово «истерика» происходит от латинского слова uterus, означающего «матка»? – непринужденно поинтересовался Киллиан, тщательно нарезая свой стейк на кусочки одного размера, а-ля «Американский психопат». – В древней Греции считалось, что в этом страшном женском недуге излишней эмоциональности виновата активная, неудовлетворенная матка. – Он отложил вилку и посмотрел на результат своей нарезки на тарелке.
Я наблюдала за ним над вычурно украшенным краем винного бокала.
Ястребиные глаза Киллиана и его движения пантеры вызывали у меня сильную, неприятную дрожь. Он заставлял меня чувствовать себя неловко, неуместно, словно я грязь под его блестящими ботинками, хотя на самом деле даже не пытался пробудить во мне такие эмоции. Не завидую людям, которых он открыто ненавидит.
– Ты знаешь латынь, Киллиан? – спросила я, откусив кусочек стейка.
Софи замолчала и в ужасе посмотрела на меня, будто спрашивая «Тебе что, жить надоело?». Все за столом тоже смолкли, и над нашими головами, будто густая темная туча, повисло напряжение.
– Вполне прилично. У твоего любопытства есть какая-то конкретная причина? – Он отправил кусочек стейка в рот.
Киллиан заказал настолько непрожаренный, настолько кровавый стейк, что от сочного мяса заблестели уголки его безупречных губ.
– Мне интересно, не происходит ли слово «засранец» от латинского слова «зависть». Подумала, что ты мог бы пролить свет на этот вопрос. – Я мило улыбнулась и, повернув голову, посмотрела на него.
Эми пролила красное вино на стол и издала сдавленный звук, вынудив Джона похлопать ее по спине. Папа, Сэм и Джейден обменялись изумленными взглядами, посмеиваясь себе под нос. Мамины глаза заблестели от гордости. В нашей семье умели утереть нос важным персонам.
Киллиан опустил голову, впервые посмотрев на меня с едва заметным интересом, будто мое существование стало новым обстоятельством, которое ему нужно обдумать.
– Считаете себя умной, мисс Дэвис?
– Я, безусловно, не гений, но обхожусь своим вполне достаточным, среднестатистическим уровнем IQ. – Моих губ коснулась еще одна насмешливая улыбка. – Я бы задала тебе тот же вопрос, но уже знаю ответ. Ты считаешь себя самым умным из присутствующих.
Киллиан откинулся на спинку стула и посмотрел на меня, наслаждаясь личной шуткой за мой счет.
– Докажи, что я не прав.
– Я уж думала, ты не попросишь. – Я демонстративно достала телефон из сумочки. Я знала, что, согласно этикету, это было равносильно тому, чтобы навалить кучу на стол, но не сдержалась. Просмотрела свои фотографии, пока не нашла ту, которую искала, и передала телефон Киллиану через стол.
– Это результаты теста на IQ Джейдена со времен, когда он переехал в Тодос-Сантос, – пояснила я. – Я нашла их в одной из запакованных коробок в нашей квартире. Кстати говоря, я могу посмотреть баллы всех детей Хосслеров. Видимо, Джейден случайно сложил их все в коробку. Твой младший брат набрал сто сорок семь баллов, а это говорит о том, что он настоящий гений. Ты набрал всего сто тридцать девять. Выше среднего, но все же не сто сорок семь. А теперь скажи мне, Киллиан, с математикой у тебя все так же хорошо, как с латынью? – Я невинно похлопала глазами.
– Mo órga. – Джон прокашлялся, прижав ко рту салфетку, тем самым подавая Киллиану знак, что этот разговор пора заканчивать.
Но я не могла ничего с собой поделать. Я вошла в раж.
Киллиан откинулся на спинку стула, отказываясь выражать признаки дискомфорта.
– Оценивать чьи-то способности по уровню IQ – все равно что оценивать лошадь по ее шерсти.
– Или женщину по размеру ее бюстгальтера, если выражаться в понятной для ceann beag форме, – пошутил Джон, и его пузо затряслось от смеха.
Эмили, морщась, посмотрела на мужа, который стучал кончиками пальцев по столу. Она тихо извинилась перед моими родителями. Мама с папой с облегчением переглянулись. По сравнению с Хосслерами мы были совершенно нормальной семьей.
Сэм, однако, наблюдал за происходящим, мечась взглядом туда-сюда и пряча улыбку за бокалом пива Guinness. Ума не приложу, где он его взял. Больше никто не пил пиво. Но, в конце концов, это же мой брат, самый предприимчивый человек в Массачусетсе.
Джейден пил воду. Я заметила, что он даже не притронулся к вину. Все в зале, наверное, предполагали, что он залпом проглотит свое маленькое лакомство. Он здорово послал куда подальше все их ожидания. В груди у меня екнуло от гордости.
– Спасибо, что объяснил мне все на простом английском, athair. В какой-то миг я чуть не бросился в истерику от растерянности, – сказал Джейден.
– Лучше бы ты не говорил ни к месту, – предупредил Джон, вонзив вилку в стейк, будто в своего врага.
– Я вообще не собирался говорить. Только мама была до хрена категорична в том, чтобы я присутствовал. – Джейден потер подбородок, бросив мяч обратно на его половину поля.
– У нее свои слабости. Ты одна из них. – Джон снова сосредоточил внимание на своем стейке.
– А ты нет, поэтому я сижу здесь и до смерти уязвляю тебя одним только своим присутствием, – парировал Джейден.
Софи сделала резкий вдох, а Эми побледнела и закашлялась напитком – видимо, ее типичная реакция.
Стул Джона со скрежетом отъехал назад. Он встал и взревел, ударив рукой по столу.
– Хватит! Будто мало того, что ты опозорил эту семью...
– Не говори с ним в таком тоне! – Настал черед Эми вскочить на ноги. Рядом с мужем она выглядела еще более хрупкой и костлявой.
Я перевела взгляд с Джейдена на Джона, понимая, что упускаю огромную часть головоломки.
Стиснув челюсти, Джейден встал с безжизненным взглядом, развернулся и вышел из комнаты. Я не могла его винить. Этот дом – эта семья – будто избавлялись от него всякий раз, когда он пытался вписаться. Отец презирал его, брат высмеивал, а мать была слишком слабой, чтобы остановить кого-либо из них.
Я встала, прижав ладони к столу. Чувствовала на себе взгляды всех, кроме родителей Хосслеров. Папа, мама, Сэм и Софи наблюдали за моей реакцией на эмоциональный срыв Джейдена. Даже Киллиан поглядывал на меня, вероятно, гадая, какие еще хамские выходки я припасла.
– Я хочу, чтобы вы знали одну вещь. – Я указала на Джона, сощурив глаза в узкие щелочки. – Соглашаясь на эту сделку, я думала, что помогаю любящему отцу вернуть своего сына на правильный путь. Но вы не любящий, и сказать честно? Вы даже на отца мало похожи. Вы высокомерный, самовлюбленный болван. Вы не имеете права злиться на Джейдена за то, что он обратился к выпивке и сексу с первыми встречными. Он никогда не получает любви там, где нуждается в ней больше всего – в своей семье. Какой бы недостаток вы ни видели в нем, не сомневайтесь, что большая его часть – ваша заслуга.
Не дожидаясь его ответной реакции, я развернулась и пошла вслед за Джейденом с бурлящей внутри меня яростью. Я шагала по широкому коридору. Он был длинным и извилистым, загибаясь то тут, то там. Каждый раз, когда я думала, что вышла в самую широкую часть этажа, меня ожидал очередной золотой, украшенный статуями поворот. Этот дом был слишком большим, чтобы в нем ориентироваться. Я задумалась, знала ли Софи все его закоулки.
В какой-то момент я приметила три гранитные ступени, ведущие в нетронутую, богато украшенную гостиную. Вся мебель была повернута к стеклянной двери, за которой открывался прекрасный английский сад. Дверь была приоткрыта, по задумке или намеренно – этого я никогда не узнаю.
Не думая, я распахнула ее и вышла на улицу.
Я знала, что уходить без предупреждения вслед за Джейденом, которого я яростно защищала весь вечер, было подозрительно, и его отец, скорее всего, тоже задавался вопросом, не поддалась ли я чарам Джейдена. Но мне нужно было успокоиться вдали от Хосслеров. Мама бегала, чтобы избавиться от беспокойной энергии. А я? Я использовала лук и стрелы. Но сейчас их при мне не было.
Мне хотелось разрушить что-нибудь, чтобы стало легче, даже если этим чем-то буду я сама.
На улице похолодало. Прохладный ветер окутывал мои голые руки, а каблуки вонзались во влажную почву под густой травой заднего двора. Хотя называть это задним двором было бы преуменьшением вселенского масштаба. Он больше походил на целую поляну, простирающуюся до зоны барбекю с бассейном олимпийских размеров, дополненным шезлонгами. А в дальнем правом углу этого двора стояло какое-то древнее на вид, увитое плющом стеклянное сооружение. Я смотрела на него, гадая, что же это могло быть. Я уже поняла, что Джон Хосслер любил сверкать своим богатством, как извращенец в подземке.
Что могло быть вычурнее сладкого стола? Может, стеклянный домик, в котором Джон хранил свое сострадание и сочувствие, заперев, запечатав и запрятав подальше от главного имущества.
Мне было несвойственно совать нос, куда не просят, но я хотела узнать, нет ли здесь Джейдена. От желания утешить его у меня покалывало кожу.
Я направилась к увитой плющом постройке и стала нащупывать дверную ручку. Надеялась, что она не заперта. Водя пальцами по двери, я почувствовала, как длинная, мускулистая рука потянулась и коснулась моего плеча. Я подскочила на месте, вскрикнув. Рука устремилась к потайной ручке, примостившейся за густыми зарослями плюща, и, с легкостью повернув ее, слегка приоткрыла дверь. Я обернулась и почувствовала, как стучит кровь в ушах, сообщая, что я попала в ситуацию из категории «дерись или удирай».
Джейден спокойно мне улыбнулся.
– Сад бабочек.
– Точно в стиле твоего отца – запереть символ свободы в маленьком, замкнутом помещении ради забавы, – тихо сказала я.
Его глаза сверкнули в изумлении.
– Чертовски в твоем стиле делать подобные замечания.
Я пожала плечами.
– У меня плохо получается держать рот на замке.
– Что ты и продемонстрировала за столом.
– Надеюсь, я не сделала тебе хуже.
– Мне ничто не может сделать хуже, aingeal dian. – Его пылкий голос окутал меня, словно змея. Казалось, он не был ни зол, ни возмущен. Просто печален.
– Где ты был? – Я отпрянула от него, пытаясь проглотить ком в горле.
– Ждал, пока ты выяснишь, где я. Идем сюда, я хочу кое-что тебе показать.
Джейден слегка подтолкнул меня в комнату. Дверь закрылась за нами с тихим щелчком. Я заморгала, привыкая к искусственному освещению, ударившему по глазам.
Это было влажное, очень жаркое помещение с круглым потолком, огромным количеством верхних светильников и диких растений, вьющихся по деревянным балясинам. Они напоминали любопытную публику, стоящую за красным бархатным канатом. Перила ограждали тянущуюся вдоль всей комнаты дорожку. По обеим сторонам сада стояли две скамьи с навесом в деревенском стиле, и располагался искусственный пруд, поросший мхом и окруженный тяжелыми серыми камнями. Но мои колени заставило подкоситься не что иное, как рой бабочек, порхающих вокруг нас. Их были сотни. Голубых и оранжевых. Белых и зеленых, пятнистых и полосатых, маленьких и больших. Я наблюдала за ними, на миг забыв о том, что Джейден был рядом. Я повернулась кругом, следя за одной особенно рыжей бабочкой, украшенной идеально симметричными черными точками. Она радостно порхала вокруг меня, и я замерла, будто готовясь достать стрелу, а мое тело окаменело. Бабочка села на кончик моего носа, хлопая крылышками. Я комично скосила глаза, чтобы посмотреть на нее.
– Несколько лет назад отца уличили в грязной интрижке с замужней женщиной. И не просто какой-то там замужней женщиной, а маминой младшей сестрой Вирджинией. Ее муж узнал об этом и пытался вымогать у отца деньги. У него получилось, по крайней мере поначалу. Но когда муж Джин потребовал долю акций «Королевских трубопроводов» в обмен на молчание, па, видимо, решил, что это никогда не закончится, если он не пресечет все на корню. Он устроил пресс-конференцию и признался, что у него был роман с сестрой жены, признал, что они спали много раз, в том числе в супружеском ложе. Мама так сильно разозлилась, что выгнала его из спальни. Но, понимаешь ли, его наследие и компания имели для него большее значение, чем их брак. Маму даже не удивило, что он взял и признался перед всем миром в том, что трахал ее сестру. Пытаясь заслужить ее прощение, отец создал для нее этот сад бабочек, потому что бабочки – ее любимые насекомые. И мама, не увидев в этом никакой иронии, приняла его извинения. Само собой, Джин, ее муж и трое моих кузенов больше никогда не были приглашены на ужин ни на День благодарения, ни на Рождество.
– Господи, – выдохнула я, оглядывая помещение, и внезапно увидела его совсем в ином свете – каком-то запятнанном. – Вот же безумие.
Джейден поймал бабочку, поднес руку к лицу, а затем раскрыл ладонь и стал наблюдать, как она махает крыльями.
– Бабочки проживают короткую, интересную, угасающую жизнь. Они живут всего пару недель и никогда не спят. Но иногда отдыхают. В остальное время они всегда в движении. Предпочитают есть нектар, а еще у них, как и у меня, три ноги. Но можно я расскажу тебе самый поразительный факт о бабочках?
Горячие губы Джейдена коснулись моего уха сзади, и сердце забилось чаще, стараясь не вырваться из тела. Когда он успел подойти так близко? Когда развернул меня, что я оказалась к нему спиной?
Мне хотелось выпрыгнуть из кожи и убежать от него. От этого. Я закрыла глаза, чувствуя, как сжалось горло.
– Расскажи, – прошептала я, ожидая, что спугну бабочку движением своих губ. Но нет. Она осталась сидеть на моем лице. Я чувствовала, как она лениво хлопает крыльями, подползая ближе к Джейдену. Возможно, ей тоже хотелось услышать его ответ.
– Отложенное развитие. – Он сомкнул губы на мочке моего уха, мягко покусывая.
Я задрожала от его горячего дыхания, его язык прошелся по мягкой мочке. Я хотела, чтобы он разорвал мое платье, бросил меня на пол и взял сзади, сделав добычей, о которой так часто твердил.
– Когда температура опускается до определенного градуса, бабочки впадают в зимнюю спячку. Они в самом деле застывают во времени – в возрасте – и ждут, когда лето наступит и освободит их от непогоды. Бабочки не могут летать, когда им холодно.
– Совсем как Спящая Красавица, – вздохнула я, думая о часах, днях, неделях и годах, на протяжении которых была одержима желанием доказать, что я лучше Ланы. Нет, даже не лучше, а просто достойна. Я будто застряла в нескончаемой зиме, застыла и ждала того, чему сама даже не могла дать название.
Джейден улыбнулся, прижавшись губами к моему уху, а потом провел ими вдоль горла, вызывая у меня мурашки. Наши тела переполняло что-то чувственное и опасное, и я подумала, не пошли ли остальные нас искать? Кто-нибудь мог открыть дверь и увидеть нас, и тогда все, над чем мы трудились, все, что поставили на кон, полетит к чертям.
Но почему-то в этот момент мне было все равно.
– Принц не спасет тебя, aingeal dian. Он застрял в своем замке, сражаясь в собственной битве. Ты готова выйти из зоны комфорта и жить? – спросил он почти сокрушенно. Я никогда не видела его таким открытым, таким искренним. – Ты должна позволить жизни прикоснуться к тебе. Окунись со мной немного, малышка.
Я открыла рот, сама не зная, что скажу дальше. В тот же миг оранжевая бабочка улетела, кругами поднимаясь вверх, вращаясь, словно дым. Она села на люминесцентную лампу. Мне сразу стало ее не хватать. Я повернулась к Джейдену и прижала обе ладони к его груди, делая вид, будто не подпускаю ближе, но на самом деле просто ища предлог, чтобы снова к нему прикоснуться.
– Знаешь, я все время думала, что мой отец тебя возненавидит, но сомневаюсь, что это так. Мне кажется, что он даже немного симпатизирует, в своей очень черствой, очень осторожной манере. – Я прокашлялась, неубедительно меняя тему.
Джейден наклонил голову, поджав губы.
– Он думает, что ты птица более высокого полета, а потому я не представляю угрозы. – Он закончил мысль со смешком. – И он не ошибается. А вот мой отец хочет тебя придушить.
– Это чувство взаимно. Разница только в том, что, стоит ему попытаться меня придушить, как мой отец сам его придушит, а Сэм закончит дело. – Я вскинула бровь.
Джейден рассмеялся, сунув руки в карманы. Вокруг нас порхали бабочки, и я подумала: почему же он меня не целует? А потом вспомнила, что молила его этого не делать.
Слабоумный подросток во мне был разочарован тем, что он уважал мои желания.
– Я рада, что ты не рос здесь. Этот город изматывает душу. Я удивлена, что Софи оказалась такой классной.
– Софи как кошка. У нее много сущностей. – Он так и не прикоснулся ко мне и сделал еще один шаг назад.
Смутившись, я продолжила разговор.
– Я хотела спросить, что ты имел в виду, когда сказал, что твой отец не является слабостью твоей матери? То, что он ей неинтересен?
– Она потеряла к нему интерес задолго до того, как он затащил Джин в свою постель. – Джейден склонил голову набок, лениво улыбаясь. – Но кроме того, я намекал на то, что я не его сын. Во всяком случае, не родной. У мамы был роман в промежутке между рождением Киллиана и Софи, примерно в то время, когда она узнала, что отца балует минетами его секретарша. Это самый большой секрет семейства Хосслеров. Я узнал об этом в школе-интернате от друга, чей отец был знаком с моим. Очевидно, что во всех загородных клубах восточного побережья меня называли Красивым Ублюдком, потому что я был симпатичным малым, но незаконнорожденным.
У меня отпала челюсть. Внезапно я возненавидела Эми так же сильно, как и ее мужа.
– Да это просто... – начала я.
– Огромное облегчение. – Джейден сделал вид, будто вытирает лоб, тихо посмеиваясь и отступив еще на шаг. Он уже был почти возле двери. Я не могла понять, почему он вдруг захотел увеличить дистанцию между нами.
– Я редко открыто обвиняю отца в измене, но когда все же делаю это, то всегда добиваюсь желаемого результата.
– Это какого? – спросила я.
– Полной потери самообладания главой семьи Хосслеров.
– А кто твой биологический отец? – спросила я, потупив взгляд. Я боялась услышать ответ.
Джейден отмахнулся от моего вопроса.
– Человек, не представляющий никакого интереса. Когда я спросил о нем мать, она сослалась на временное помешательство и сказала, что он был манекенщиком и свалил обратно в Восточную Европу, как только она ему наскучила. Что объясняет, почему я совсем не похож на па, Киллиана и Софи.
Что объясняет, почему ты похож на греческого бога.
Это помогло мне понять, почему он чувствовал, что его здесь так сильно ненавидят, почему его отослали прочь, почему он считал себя ветреным плейбоем. Такую роль на него возложил его отец, и он со всем согласился. Пускай Джейден был одним из самых востребованных холостяков Америки, но люди, от которых он хотел внимания и тепла, его не поддерживали.
Он отступил еще на шаг.
Внезапно меня охватило непреодолимое желание его обнять, настолько сильное, что мне хотелось сжимать его в объятиях, пока он не поймет, как много для меня значит.
– Почему ты отходишь от меня? – не выдержав, воскликнула я, нахмурив брови. Джейден открыл дверь и шагнул за порог.
– Хочу проверить одну теорию, – сказал он, проведя ладонью по своей безупречной квадратной челюсти. – Если заморожу тебя во френдзоне, ты устремишься за моим теплом или будешь довольствоваться своими бесполезными маленькими крылышками?
– Я не бабочка. – Я нахмурилась, понимая, что и он, и мои подруги были правы. Я начала испытывать к нему чувства. Подхватила «вирус Джейдена». Но всякий раз, когда мы оказывались близки к тому, чтобы между нами возникло что-то хотя бы отчасти настоящее, я отдалялась.
А теперь у меня появилось желание бросить вызов его отцу и его глупому соглашению.
Нарушить обещание.
Окунуться, оторваться от земли, совершить непоправимую ошибку.
Джейден повернулся ко мне спиной, принимая решение за нас обоих.
– Ты моя бабочка, Бетти. И пускай я не плоть и кровь Джона, не сомневайся: когда я наконец поймаю тебя, то тоже непременно захвачу.