Спасти скромного и параноидального актёра второго плана [Быстрая трансмиграция]

Глава 4./ 1.4 «Криминальные записи»

Закончив все свои дела, он посмотрел на часы на столе.

        Спектакль в театре давно закончился, а время близилось к обеду, так что он небрежно съел черешню и, как обычно, заснул на кровати.

        Человек, который быстро заснул, неподвижно лежал на кровати, поза его была неподвижна, тиха, как труп.

        Только в полночь он яростно боролся и открыл глаза, которые были темнее, чем у обычных людей.

        "Черт возьми... Ю Синь!!!"

        Мужчина сел, дрожа от гнева, его глаза, которые выглядели более свирепыми, чем днем, были налиты кровью от яда, он повернулся и побежал к мусорному баку рядом со столом.

        Он в панике вытряхнул содержимое мусорного бака и, дрожа, подобрал разорванную пополам газету.

        Пока он не стал слишком быстро радоваться, тому что проклятый Ю Синь не выбросил газету, мужчина вдруг замер.

        Глядя на другие обломки в мусорном баке, он, казалось, не мог поверить своим глазам.

        Когда кусочки были сложены, глаза его почти сразу покраснели, как у еще не выросшего ребенка, сдерживающего слезы, брызнувшие из глаз и безудержно плачущего.

        «Мой… это все… мой Цзю Шу…»

        «Кккккккк...» Заплаканный мужчина стиснул дрожащие зубы, издавая жуткий трущийся звук.

        Из внутренней стенки укушенного рта текла ярко-красная кровь, но она была не такой красной, как кроваво-красные глаза мужчины.

        Собрав все осколки с большой осторожностью, мужчина встал и, не успев прийти в себя, увидел прибитые фотографии на стене рядом со столом.

        На мгновение дыхание остановилось.

        Спустя долгое время он осторожно вытащил кинжал дрожащими ладонями, лаская фотографии одну за другой.

        Голос был очень тихим, словно боялся побеспокоить возлюбленного на фото.

        В каждом произнесенном им слове была леденящая ненависть: «Прости, прости...»

« Я заставлю его заплатить цену... Не волнуйся, мой дорогой..»

        Его голос был почти тихим. Его почти не было слышно, только звук учащенного дыхания и быстрое вздымание груди от гнева еще свидетельствовали о его неугасающей обиде.