AU, в которой звуки пипы делают вино слаще.
Заунывный и тлетворный звук пипы разрезает тишину этой прекрасной ночи в ордене Гусу Лань. Полная тоски по потерянному, душевных мук и страданий, мелодия льётся над орденом, цепляя за живое каждого, кто её услышит. Звонкая и неспешная, она пробуждает самые тяжёлые воспоминания в сердцах людей, доводя их до душевных мук по несбывшемуся или тяжело утраченному.
Лань Цижэнь сидит в своей комнате и перебирает струны, изливая свою затаённую боль и агонию в музыке. Его драгоценные ученики, которых он воспитывает с самого рождения, зверски похищены и развращены демоном. Отеческая боль от того, что его молочные тигрята никогда не станут достойными тиграми гор, была настолько убийственна, что он не мог сдержать её в себе. Изредка, когда особенно сильно накрывает усталость и беспомощность, он медитирует с пипой в руках.
Когда перед его глазами всплывает образ этого невежественного демона, сумевшего похитить душу Лань Ванцзи, музыка становится агрессивней и печальней. Будто последнее вздох перед тяжким и кровопролитным сражением умирающего воина. Зубы Лань Цижэня скрепят от одного только образа проклятого Вэй Усяня, что так играючи и просто забрал сердце его дорого Лань Чжаня.
«О, небеса, простите меня за то, что не смог сберечь вашего самого благочестивого ангела», - плакало старое сердце, роняя невидимые слёзы на струны пипы. Эта агония из противоречий, нежелания и ужаса перед грядущим, всё это было отражено в музыке, отчего у всех слышащих этот траурный, но мелодичный звук разбивающего на осколки сердца, вызывает мурашки. Молодые адепты не смеют выглянуть из своих комнат, плотнее кутаясь в коконы из одеял. На самом деле, от этой заунывной и ужасающей в своей печали музыке, им и самим хотелось рыдать, но слёз уже просто не осталось...
В то же время, расслабленно покачивая ногой, сидя на одной из крыш ордена, Вэй Усянь наслаждается этой неспешной музыкой под «Улыбку Императора». Сидящий подле него Лань Чжань кистью пишет отчёт, составляя компанию в эту ночь полнолуния.
- Как думаешь, что может так расстроить старину Лань Цижэня? – задумчиво пригубив ещё вина, спрашивает Вэй Усянь.
В последнее время он ведёт себя исключительно хорошо и не бередит седины этого тирана без надобности. Однако, всё чаще перед комендантским часов в ордене то и дело слышится заунывная и траурная музыка. Иногда Вэй Ину казалось, что именно он причина горестей и несчастий Лань Цижэня. Это чувство быстро проходит, так как Вэй Усянь уверен, что на деле сущий ангел полный добродетели и очарования. Разве он мог кого-то обидеть?
- Может это из-за меня? – грустно вздыхает он, понуро опуская голову. Лань Чжань отрывается от своего отчёта и чуть хмурится, видя тоскливое выражение лица возлюбленного. Скуксившись от кислого чувства обиды, Вэй Ин всем видом походит на несправедливо обиженного ребёнка, и сердце Лань Ванцзи дрожит.
- Вряд ли, - просто бросает холодную фразу Лань Чжань и нежно гладит Вэй Усяня по голове, успокаивая.
Глаза Старейшины Илин тут же сияют ярче луны и звёздного неба. Ослепительная улыбка тут же расцветает, как цветы камелии на снегу, прогоняя всю тоску из его души. Действительно, разве он способен ввергнуть старика Лань Цижэня в уныние? Он же настоящий милашка!
- Ты прав, гэгэ! – красиво смеётся Вэй Ин, и полная луна за его головой словно коронует его своей любовью. Очарованный таким мягким и озорным образом, Лань Чжань слабо улыбается в этой тихой и томной ночи.
А полная сердечных мук музыка пипы не утихает ещё долгое время.
YOU ARE READING
Птица, что не поёт у персикового дерева
FanfictionС недавних пор непослушный некромант повадился пересекать континент только ради того, чтобы поиздеваться над Лань Ванцзи. Магическая башня, которая на протяжении столетий считается неприступной крепостью со сложнейшими охранными заклинаниями, сдалас...