запрет на любовь ( "фильмы для взрослых" )

глава 3

Всю дорогу до Хогсмида Гарри размышлял о том, почему Малфою принципиально проводить ночь с пятницы на субботу в Хогвартсе, всегда ли он проводит её в Хогвартсе и почему Хорёк не может стать человеком. Ну, нормальным.
Без этих его "фу, Поттер", "фу, грязнокровки", "фу, адекватное общение с людьми". Серьёзно, даже если маловероятно, что в один прекрасный день высокомерный злобный гаденыш вдруг проснётся влюбленным в мир и людей и отправится творить добро, то меркантильные мотивы никто не отменял. А у Малфоя, кажется, все его мировоззрение зиждется на меркантильных мотивах. Так не проще ли добиваться влияния и веса в обществе, если быть этому обществу приятным? Например улыбаться? Пусть и неискренне. Или хотя бы не хамить? Нельзя наладить контакт с человеком, если смотреть на него, как на прилипшее к ботинку собачье дерьмо.
Но Малфой одной своей вздёрнутой губой демонстрирует всё, что думает о тебе. И это далеко не комплименты.

когда Гарри дошёл до Кабаньей головы, он уже совершенно укрепился в своем выводе, что Малфою придётся трудно в жизни. С этой его губой и асоциальными замашками.
Хотя кому в жизни легко?
На этой невесёлой ноте Поттер решил прекратить свои философские рассуждения, пока не нарассуждал себе экзистенциальный кризис. Опасливо косясь на посетителей, опасливо косящихся на него, он привычной уже тропинкой прошёл до камина.
Зачерпнув летучего пороха, Гарри наткнулся взглядом на тяжёлый взгляд Аберфорта, протирающего освободившийся столик.
Поттер смутился, неловко улыбнулся и кивнул, а затем исчез в зелёном пламени. Четвертый раз он вываливался в свою гостиную прямиком из Кабаньей головы; четвертый раз с чувством вины. Аберфорт Дамблдор - человек, который здорово помог им в тяжёлые времена; брат Альбуса Дамблдора, искренне обожаемого Поттером; да и просто великодушный старик, которому Гарри задолжал слова благодарности.
Да, он так и не поговорил с ним после войны. Так и не сказал "спасибо", и Поттер не понимал, что его останавливает. Он смотрел на Аберфорта вот уже четыре пятницы и три воскресенья подряд, но не мог заставить себя подойти к старику, молчаливо наблюдающему за ним.
Ждал ли младший Дамблдор благодарности? Или, может быть, просто хотел поговорить с кем-нибудь о своём недавно почившем брате?
С кем-нибудь, кто знал его. Или думал, что знал. Или Аберфорт вовсе ничего не ждал и не хотел: всего лишь наблюдал за студентами, шныряющими туда-сюда по его камину. Макгонагалл не могла не попросить его приглядывать за ними, а ворчливый, но добрый Дамблдор, конечно же, согласился. Такой же добрый, как и его погибший брат.