Go ahead and cry little girl

Свобода

      Как говорится: новый день — новые дела! Сегодня предстояло сделать достаточно много домашней работы до завтрашнего дня плюс конспекты по пройденным темам таких предметов как алгебра, биология, языки, история, общество... Направляясь домой через безлюдный парк, Вика раздумывала, как будет выкручиваться из этой ситуации. Само собой, домашку Хокстеттер делать не особо хотелось, ведь мимо проходят последние теплые деньки, на мгновение заставляющие окунуться в минувшее лето. В конечном итоге Вика решила, что историю и обществознание каким-то боком напишет сама, а алгебру и конспекты спишет у Стэна. Конечно, никто не заменит мега мозг Бена Хенскома по скорости и качеству выполнения домашних заданий, но что делать? Придется как-то выплывать самостоятельно. Несмотря на то, что на данный момент утро, на улице было очень тепло, даже жарко, от чего Вика решила не надевать поверх футболки толстовку.

      Практически подойдя к своему дому, Вика решила проверить почтовый ящик, узнать, может, Беверли или Билл прислали весточку. Но ожидания не оправдались. Вместо письма в ящике лежала никем не тронутая газета пятничного выпуска. Это показалось Вик достаточно странным в плане того, что сегодня воскресенье, то есть к ящику никто не подходил уже два дня. Обычно отец с нетерпением ожидал еженедельный выпуск и без него свой день не начинал, так как любил читать по нескольку статей за утро. Взяв газету и захлопнув ящик, Вика направилась домой, однако там никого не было. Опять же, это показалось довольно странным и подозрительным, учитывая то, что сегодня выходной и родители никак не могли работать в этот день.
— Что случилось, пока меня не было? — бросив рюкзак на пол, Вика раскинула руки. — Мам? Пап? Вы дома? — и в ответ гробовая тишина. — Что за город-призрак? — поставив руки на поясе. — Але, гараж! Уехали что ли.

      Взяв рюкзак и закинув его на плечо, Вика направилась к себе в комнату.

      Следующим утром Вика, как и прочие дети, пошла в школу. Само собой, после таких каникул было тяжело возвращаться в рабочий режим, но делать нечего, теперь придется прогибаться под жёсткий график. Само здание ничуть не изменилось внешне, только если впервые за год провели большую уборку. Толпа детей перемещалась из одного кабинета в другой, от этажа к этажу. На против туалета Грета Кин разрисовывал стену розовой аэрозольной краской в компании своих стервозных подруг. В принципе ничего не изменилось, кроме одного — по школьным коридорам не разгуливала знаменитая банда хулиганов, ранее державшая всю среднюю школу в страхе, банда, состоявшая из четырех человек; Генри Бауэрса, Виктора Криса, Реджинальда Хаггинса и Патрика Хокстеттера. Вика стояла у того самого места, возле запасного входа, где хулиганы обычно ловили нужных им учеников, а потом издевались над несчастными.
— Эй, Пофигист! — из раздумий Вику выбил знакомый дерзкий голос.

      Вика обернулась на зов и увидела перед собой Грету, уже закончившую свое граффити.
— А тебе то что? — безразлично глянув на уже надоевшую Кин.
— Вижу, ты без брата и без своей рыжей шлюхи.
— И?
— И. Как планируешь выкручиваться в этом году?
— Никак. — так же сухо ответила Вика, что вызвало на лице Греты недовольство.
— Ну смотри, тебе повезло, что у меня сегодня хорошее настроение, ты ещё за тот хук мне не ответила.
— Тогда скажи мне, когда наступит час расплаты. — развернувшись, Вика ушла в обратном направлении, оставив Грету в недоумении.

      Уже начались уроки. Первым была физкультура, Вика решила вовсе не идти на этот урок, а прогуляться по тихим коридорам и понастольгировать. А смысл? Все равно освобождение от физических нагрузок выписали. Отыскав шкафчик Патрика, Вика решила его открыть, возможно, там находились его вещи и их не плохо было бы забрать. А для этого нужно было подойти на вахту и попросить у охранника ключ от кабинки.
— Вы можете мне дать ключ от шкафчика моего брата?
— Зачем это он тебе. — женщина отвлеклась от просмотра новостей.
— Я бы хотела забрать его вещи.

      Лицо пожилой женщины сменилось с озадаченного на удивлённое. Поправив фиолетовую шаль, продолжила:
— Странно, что ты говоришь мне об этом. Вещи Патрика забрали ваши родители ещё неделю назад.

      Вика поджала губы.
— П-простите, я не знала.
— Почему ты не на занятиях?
— Сейчас у нас физкультура, а у меня освобождение... А вещи Генри...
— ... их тоже забрали.
— Ясно. Спасибо. — взявшись за лямки рюкзака, Вика направилась обратно к шкафчикам.

      Усевшись поудобнее на полу напротив кабинки своего бывшего парня, Вика достала из внешнего кармана рюкзака пачку отцовских сигарет, спички и старые серые линзы, забытые напрочь Богом. Прекрасные голубые глаза за полминуты стали серыми, какие Вика хотела себе с детства. Достав из упаковки сигарету, подожгла, взяла в рот, зажав между зубами. Впервые за долгое время втянуть горький дым — все равно, что съесть дольку шоколадки, одним словом приятное ощущение на языке. Дым вылетел наружу, затуманивая взор перед сузившимися веками Вики. Зрачки блаженно расширились, доводя до сумасшедшего состояния накуренного подростка. Дым потихоньку отправлял здравый разум на Луну, оставляя на Земле ленивое и уже размягшее тело.