Как говорил Константин Симонов

Глава III. Вкусный грабеж и откровения с Котом

Третий день.

— Подъём! — прорезался сквозь сон голос Георгия Николаевича. — Встаём!
— Блять, — прошипел Чернов, зарываясь в спальный мешок. Кажется, он каждое утро будет так реагировать на крики Жоры. Он орёт — Чернов матерится, Чернов матерится — Жора орёт. И так до конца жизни. Вообще, Кот не меньше Чайки понимал, что будет, если они сейчас же не поднимутся, но вставать не хотелось. Сама же Чайка еле разлипала глаза, и то, делала это руками. Она чертовски не выспалась, что отдавалось острой головной болью. Это месть за вчера, когда она сидела на тюках. Конечно, жизнь на улице научила высыпаться за пару часов, а то и за час, но отчего-то она не выспалась и жутко хотела повернуться на другой бок.

— Тут есть любители холодного душа?! — орал Георгий Николаевич. — Сегодня я вас не буду поднимать и уговаривать, а просто досчитаю до десяти! Не встаете — холодный душ! Раз! Два!.. — С улицы снова были слышны вопли и плеск воды. Ничему-то их жизнь с Жорой не учат. Вот почему второй, третий или четвёртый отряд не поднимают также? Хотя, откуда знать, что творится во остальных отрядах... — А теперь без переодевания! — заорал Георгий Николаевич, когда весь первый отряд был окачен ледяной водой. — На пробежку — шагом марш! — Все недовольно вздохнули, а некоторые парни ещё и выругались. — Я сказал, за мной бегом марш! — скомандовал тренер и куда-то побежал.
Все нехотя поплелись за инструктором. Дул холодный утренний ветер, а ребята в мокрых шмотках! Все бежали, стуча зубами и что-то бурча себе под нос. Пробежав вокруг бараков, Георгий Николаевич вывел первый отряд на какую-то площадку.
— Это спортивный городок! — рассказывал он, пока отряд мучился от отдышки. — Здесь мы будем делать из вас нормальных людей! Здесь вы будете тренироваться, а не залупы на улице пинать! И здесь вы будете до стольки — до скольки я вам скажу, и мне насрать, что кто-то устал или родил! В палатку — бегом марш! — Палатка, блять, — процедил Кот. — Шалаш какой-то.
— Да не говори, — ответил парень, бежавший рядом с Черновым. — Живём, как скот, а им наплевать. — Разговорчики в строю! — рявкнул из начала колонны Жора. — Заткнули свои варежки! — Им и будет плевать, Тяпа, — пожал плечами Кот. Парень в ответ лишь вздохнул.
***
— Блять, ёбаная пробежка! — Кот, тяжело дыша, упал на спальный мешок. — Ничего, полезно побегать, — ответила Чайка, лежавшая в своей колыбели спокойствия. — Глядишь, на пользу пойдёт, на человека будешь похож. — Скажи это своей Шите. Ей худеть надо, а не мне, — огрызнулся Чернов и перевернулся на спину, сложив руки под голову.
— Но я же бегаю, — ответила спокойно Чайка. Ей сейчас меньше всего хотелось с кем-то собачиться. Она просто лежала на спине и дремала, прикрыв глаза. В спальном мешке тепло, успокаивает. Успокоило её и съеденное яблоко, которое дал ей дядя Паша после пробежки как бонус. Она не понимала, что у неё сейчас за состояние. Птица давно не испытывала никаких эмоций, не говоря уж о хорошем настроении. А что ещё более странно — так это то, что она находилась в таком состоянии после марафона в мокром белье по всей территории школы.
Когда ты воспитан улицей в твоей жизни нет места положительным эмоциям или ещё чему. В словарном запасе должно быть всего три слова: «чуткость», «ум» и «жестокость». Надо всегда быть начеку и держать ухо востро, ибо в любой момент может объявиться уголовка или группировка таких же воров...
— Тебе-то худеть не надо, — равнодушно отозвался Кот, вытерев пот со лба. Запахло табаком. — А то совсем исчезнешь.
— Ты чё, опять курил? — неожиданно для себя спросила Чайка.
— Ну, да, — растерянно ответил Чернов, посмотрев на Птицу. Кажется, он тоже не совсем понимал, что с ней происходит. — Ты под кайфом что ли?
— Если бы, — беззлобно протянула Лера, чем ещё сильнее привела парня в замешательство. — Тогда чего как дурочка-то себя ведёшь? — спросил Костя, вскинув левую бровь. — Не похоже на то, что ты в адеквате. Накидалась поди, вот и штырит теперь, как ненормальную. — Нет, — всё также мягко опровергла предположения Кота беспризорница, — просто настроение хорошее. — Настроение у неё хорошее, — передразнил Чернов, щупая рубаху. Пока они таскались вокруг школы, бельё успело высохнуть. — У кого шмаль берёшь? — Слушай, если ты не перестанешь до меня докапываться, то я и тебе его испорчу, — немного повысила голос Чайка, однако оставалась всё в том же покое. Котяра не успел ответить, с улицы донёсся громкий крик инструктора, возвещавший о срочном построении. — Пошли, — вздохнула Чернышова.
Кот не понимал действительно ли Птица под кайфом или же просто не горит желанием ругаться. Однако, узнавать этого не стал. Нахлобучив на макушку вставшую торчком шапку, он наспех накинул штормовку и пошёл на выход. На улице Чернов увидел, что отряд потихоньку собирался и выстраивался в неровный ряд. Без злобного вздоха дело не обошлось. Встав в шеренгу рядом с Чайкой, подбежавшей в конец строя, вор запихнул руки в карманы штанов. Впереди над рядком серых альпийских шапочек, которые каждый носил на свой манер, деловито возвышался Жора, а замыкали колонну Вишневецкий с дядей Пашей. — Покажи руки, — подошёл к Коту доктор. Тот послушно вытянул лишь одну. — Вторую. — На, — левая ладонь была свёрнута в кукиш, а губы мальчишки исказил саркастичный оскал.— Не смешно, юморист, — сухо отозвалась медицина, подходя к Чайке. — Руки. — На, на, — вытянула руки поочерёдно. Осмотрев все ладони, которые в большинстве своём пестрили наколками и перстнями, медик, посоветовав напоследок одному из ребят подстричь ногти, доложил обстановку начальнику лагеря. Тот лишь повёл плечами и скомандовал отряду шуровать на завтрак. Колонна не спеша двинулась в сторону столовой. Пока плелись, Чайка заметила, что не было Вали. Особым интересом куда подевалась Шита Чернышова не горела, но незаметно выбившись-таки из строя, она подошла к дяде Паше:— Дядь Паш, а где?..
— Она теперь отдельно обедает, — ответил кладовщик, будто заранее зная, что та хочет у него выведать.
— А чего так?— Жалуется, что парни её задирают, вот и отсадили, — дядя Паша пригладил усы. — Иди, давай, есть. Сорванец, — наградив курсантку мягким подзатыльником, мужчина пошёл в штаб.
— Чайка! — донеслось до неё, из столовой выглянул Михаил Юрьевич — инструктор четвёртого отряда. — Тебе особое приглашение нужно, что ли?
— Да иду я, иду! — рявкнула Лерка, подходя к столовой. — Чё так орать-то, в лесу, что ли? В своём отряде командуй, умник. — Счас доумничаешь, по ушам схлопочешь. Иди по-хорошему.
Желание собачиться всё также отсутствовало, поэтому беспризорница, повинуясь, прошествовала в столовую. Инструктора за своим столом мирно попивали чаёк с сахаром-рафинадом и что-то вполголоса обсуждали. Взяв тарелку с трижды проклятой перловкой и кружку крепкого чая, Птица принялась искать свободное место. Поиски не увенчались успехом, поэтому Чернышова примостилась на краешек скамьи, несильно толкнув бедром Тяпу.— Осторожней, — возмутился мальчишка.
— Ты бы хоть чутка зад переместил, — с укоризной ответила Лера, — а то только и делаешь что свистишь. Парень вздохнул, но всё-таки пододвинулся, слегка потеснив игнорирующего происходящее Кота. Пайка как всегда скудная, невкусная, несолёная. Даже смотреть на неё становится тошно. Однако голод не тётка, желудок сворачивает только так. Взяв в левую руку деревянную ложку и думая приступить к приёму пищи, Чайка краем уха услышала разговор соседей:
— Надо придумать, как свалить отсюда, — шепнул Костя, откусив горбушку ржаного хлеба. — Охраны, вроде, не очень, — ответил Тяпкин, соглашаясь с товарищем. — Прорвёмся, чего уж там.
Чайка, проглотив услышанную информацию, немного призадумалась. Хоть и было это не её дело, так ведь расстреляют идиотов ни за что ни про что! Её так и подмывало сказать, чтоб пацаны даже не пытались сорваться. Сам факт того, что она поволновалась за каких-то уличных разгильдяев, которые ей даже не кровные родственники, её, конечно, ни разу не обрадовал, но язык сработал быстрее. Не постеснявшись прервать разговор, Чернышова зашептала парням: — Пардоньте, что вмешиваюсь, — она чуть придвинулась, — но я краем уха услышала ваш разговор про охрану и хочу сказать, что это всё глупая затея. Вы во многом ошибаетесь, военных в горах пруд пруди. На одном только подступе к школе стоит аж шесть сторожевых вышек с пулемётной установкой.
— Чё? — недоверчиво спросил Кот, наклонившись ближе к столу и смотря на Птицу зелёно-голубыми глазами. — Тебе-то откуда такое знать?
— Подслушивала возле штаба, когда вас ещё и в помине тут не было. Они решали куда и какой пост поставить, черкались на бумажке. Чего черкали, признаюсь, не видала. Знаю только, что за пролеском возле выезда из школы два поста с вертухаями. Антон сказал, что с таким подрядными из школы даже муха не улетит. — Так горы кругом, кто нас заметит? — вмешался Тяпа, вероятно, свято веривший в то, что сбежать отсюда — плёвое дело.
— Тяпушка, ты очень наивный мальчик, если так думаешь, — с издёвкой ответила ему Лера. — Я тут побыла, я все их базары слышала. Они сами-то невыездные отсюда, только по специальным карточкам катаются, чё уж тут говорить. А ещё им стрелять можно по тем, кто вдруг надумал дёру дать и выбрался за территорию школы. — То есть? — не понял Чернов.
— То есть, пока ты здесь, твоя жопа прикрыта, а как выскочил за пределы хоть на шаг — считай, всё, покойник.
— Обходные пути всё равно должны быть, — оббежав взглядом столовую, отрешённо проговорил Костя, словно не веря в то, что их план побега так чудовищно провалился. Чайка ответила:
— Да только у тебя лишь одна сраная попытка их найти, если повезёт по-тихому выбраться. — Надо научиться, как эти альпинисты лазить, — Чернов указал взглядом на преподавательский стол. — Со склада примочки звизднуть и в путь по обрыву вниз, там река — по ней вплавь. — Она ледяная как не знаю что, пока плывёшь, все копыта откинешь.
— На складе должно быть что-то, что плавает по воде. —Спецом для тебя там корабль не лежит. А если и лежит, то навряд ли до реки донесёшь. Приятного аппетита, — саркастично проговорила Чайка и отодвинулась на самый край скамьи, мол, разговор окончен. Кот поджал губы и устремил взгляд в плошку с перловкой.
— Эй, а вы о чём тут толкуете-то, а? — хитро спросил какой-то пацан, повернувшись к ребятам. На щеке красавца зиял блестящий полукруглый шрам. Валя, недолго думая, громко ляпнул: — Штаны спадают.
— Пацаны, а хавка-то знатная, — протянул второй, сидевший прямо у Тяпы за спиной. Со стола за всем этим цирком иронично наблюдал дядя Паша.
— Отвали, Бабай! — с нажимом протараторил Чернов, оборачиваясь.
— Ладно, — непринуждённо отмахнулся тот. — Собрать посуду! Построиться! — донеслось до первого отряда.
Как всегда», — подумала Чайка, так и не начав есть липкую перловую кашу.
* * *
Седьмой день.