Приюти меня в своём сердце

Часть 28:Я могу поцеловать тебя?

— Можно?

      Юнги поднимает голову и видит в дверном проёме омегу, что неловко переминается с ноги на ногу, держа в руках небольшую мисочку с бутербродами.

      — Конечно, — улыбается альфа, откладывая бумаги в сторону и заинтересованно следя за Чимином, который подходит и ставит тарелку перед ним.

      — Вы даже не завтракали, а время уже к ужину… — парень сцепляет руки перед собой и краснеет немного, потому что от взгляда Мина, что направлен на него, неловко.

      — Спасибо.

      Чимин в ответ кивает.

      — Я тогда пойду…

      — Погоди, — останавливает Юнги и осторожно хватает омегу за запястье, вновь обращая на себя внимание. Чимин смущённо улыбается, когда альфа переплетает их пальцы, спустив руку ниже, и встаёт, пододвигая парня ближе к себе.

      С тех пор, когда Чимин рассказал обо всём мужу, прошло чуть больше двух месяцев, и после этого они с каждым днём становились только ближе. Юнги ещё никогда так не скакал вокруг омеги, стараясь угодить. И дело не в том, что омежка какой-то капризный, а в том… А Юнги не знает. Ему просто хочется, чтобы Чимин чувствовал себя хорошо.

      И альфе удалось.

      Постепенно парень всё больше открывался ему, рассказывая истории из детства и слушая старшего, который тоже не отставал; впредь не избегал прикосновений, хотя Юнги никогда и не переходил черту, останавливаясь на поглаживании ладошки и макушки да редких объятиях. Ему с лихвой хватило чувствовать страх парня, так что больше такой ошибки он не совершит…

      Альфа понимает, что Чимина хочется оберегать, ему хочется дарить нежность и любовь… На этом этапе осознания Мин был в откровенном шоке — он ещё никогда не влюблялся. И это, оказывается, сложно. Поначалу появившуюся симпатию он списывал на то, что это естественная реакция по отношению к омеге, с которым ты живёшь под одной крышей, да даже на жалость он это списывал… А потом всё чаще стал ловить себя на мысли, что, подобно сопливому школьнику, с глазами-сердечками наблюдает за каждым действием омеги: вот он играет с Пончиком, вот он сидит вышивает, иной раз распутывая своими милыми пухленькими пальчиками нитки, и потом обязательно покажет результат альфе. А мысль о том, что он этими прелестными пальчиками делает ему бутерброды, когда альфа уходит с головой в работу, как сегодня, приводит Юнги в какой-то нездоровый восторг, вплоть до поросячьего визга. В своей голове, конечно же… В общем, Мин оставил нелепые попытки оправдать болезненную тесноту в груди там, где, кажется, должно быть сердце. Да и желание влюблённого идиота постелить Чимину под ноги весь мир и сделать его счастливым оправданиям не поддаётся.