Линь Чэнь думал, что ясно продемонстрировал своё явное отвращение к полиции. Но этот странный человек со смешанной кровью не только не разозлился, когда комендант сказал, что собирается сесть на автобус, дабы наконец-то попасть домой, а быстро заблокировал двери в машине и с ужасом в голосе сказал:
– Моя мать отчитала бы меня, если бы я отпустил господина Линя домой одного в такой поздний час!
Ничего не объясняя, он повёл машину в противоположном от Городской экспериментальной начальной школы направлении, общежитием которой и заведовал комендант. Когда они проезжали мимо бесчисленных неоновых огней, Линь Чэнь чувствовал себя так, как будто его похитила полиция.
Когда машина снова остановилась, они уже подъехали к самой знаменитой торговой улице города.
– Я взял на себя смелость и попросил вас, без вашей на то воли, пойти в полицейский участок, чтобы помочь нам в расследовании. Мне очень жаль, поэтому я угощу вас ужином сегодня вечером. Пожалуйста, наслаждайтесь. – искренне сказал господин офицер Линь Чэню.
Линь Чэнь открыл было рот, но не смог выдавить из себя и звука. Никто бы не смог найти подходящих слов, чтобы отказать тому, кто говорит с такой искренностью.
– Ты побеспокоил господина сегодня и хочешь просто угостить его уличной едой? Где твоё достоинство, старина Лянь?
Тем, кто задал эти вопросы и положил свою руку на спинку сиденья Син Цун Ляня, был Фу Хао.
– А что не так с уличной едой? Ты знаешь, что раки подорожали и сейчас их продают по 6 юаней? – ответил Цун Лянь со страдальческим выражением лица. – Дело ещё не раскрыто, так что в этом месяце не видать нам премии. Тебе стоит начать экономить.
– Сначала меня пригласили на чай, а теперь вот и на ужин. К счастью, хоть не на тюремную трапезу. – подумал Линь Чэнь.
***
Несмотря на то, что приближался тайфун, ночной рынок Хун Цзина всё ещё был открыт. Свет фонарей окрашивал дым от киосков в неоновые цвета.
Хоть он и сказал, что цена на раков взлетела до небес, капитан всё же героически заказал 6 цзинь* членистоногих.
*Цзинь (斤, jīn) – основная мера веса в Китае, иногда его называют ещё «китайским фунтом». 1 цзинь = 500 грамм.
Белый пластиковый стол быстро заполнился тарелками с ярко-красными пряными раками. Звон чашек окружал их. Хозяин лавки добавил очень много перца чили в лапшу, и белый пар клубами поднимался над столом.
Фу Хао, оглядываясь по сторонам, поперхнулся дымом и закашлялся.
– Ты же человек высокого положения. Разве у тебя совсем нет вкуса?
Линь Чэнь поднял глаза и увидел, как Цун Лянь разделывается с раком. Мужчина выглядел очень серьёзным и сосредоточенным.
На вопрос Фу Хао Цун Лянь, только что поднявший своё пиво, осторожно вернул его на стол и со всей серьёзностью ответил:
– Пряные раки – это сама суть национальной культуры. Отказываться от острых раков – значит отрицать свою культуру, хах.
Линь Чэнь слегка приподнял брови и протянул руку, чтобы взять арахис. Он очистил его и отпил пиво из стеклянного стакана.
С точки зрения Цун Ляня, Линь Чэнь не казался ему таким уж сложным человеком. Он аккуратно и тщательно чистил раков. Хоть он уже изрядно и выпил, но сидел прямо. Даже в тусклом свете уличных фонарей его глаза были по-прежнему яркими и ясными, а губы немного покраснели из-за остроты раков.
– Как думаете, что происходит? – Цун Лянь взял свой стакан и легонько чокнулся им со стаканом Линь Чэня.
– Даже не знаю, – тут же откликнулся Линь Чэнь и сделал глоток пива.
– Происходящее в Третьей городской больнице не так значительно. Даже если бы обнаружился какой-нибудь псих, который раздевал и наряжал эти трупы, этого недостаточно для возбуждения дела. Но если мы примем во внимание старика с улицы Чуньшуй и сегодняшнее тело из парка, то всё покажется не таким уж и простым случаем, не так ли?
Линь Чэнь чувствовал себя слишком неуютно, чтобы продолжать есть под пристальным взглядом Син Цун Ляня. Ведь глаза офицера были очень красивы, а благодаря смешанному происхождению его ресницы к тому же были очень длинными. А теперь, когда и борода была сбрита, и взгляд был устремлён прямо на него, Линь Чэнь мог разглядеть лицо Цун Ляня как следует.
Действительно, Син Цун Лянь очень красивый мужчина.
Линь Чэнь отвёл свой взгляд и ничего не ответил, но Цун Лянь продолжал настаивать:
– Тогда можете сказать, что за человек будет так играть с трупами?
– Психически ненормальный, – ответил Линь Чэнь.
– Конечно, куда же без них! Как мы можем обойтись без их присутствия в нашей жизни? – Цун Лянь хлопнул ладонью по столу.
– Психологически ненормальное поведение означает отклонение поведения человека от социальных норм. Вы должны установить причину такого отклонения.
Возможно, он был немного пьян, но на удивление смог всё внятно объяснить Цун Ляню.
– Есть три возможные причины. Первая: это что-то вроде «ритуала», который привлекает этого человека и является некой формой обращения, призыва. Вторая: это «галлюцинации», вызванные дисбалансом активности нейронов в его мозгу. – Линь Чэнь сделал паузу, словно обдумывая что-то. – И третья, самая трудная для понимания: всё это является частью самого преступления, одно из его звеньев.
– Что вы имеете в виду?
Линь Чэнь посмотрел вдаль. Повар добавил в лапшу мелко нарезанный гарнир, и аромат от него тут же распространился повсюду.
– Это картофель или зелёный перец? Как считаете?
Ответ Линь Чэня хоть и был расплывчатым, но Цун Лянь чувствовал, что в нём был какой-то скрытый намёк.
Офицер тут же схватил со спинки стула свой пиджак и сказал:
– Пойдёмте в больницу и посмотрим.
На этот раз Фу Хао отреагировал быстро. Он схватил его за шею и прокричал:
– Ты правда снова пытаешься сбежать и не заплатить?!
– Профессор Фу, профессор Фу, у меня действительно нет денег, ах!
– Я ясно видел «чёрную карточку*» в твоём бумажнике. Не думай, что я не знаю, что это золотой уровень среди банковских карт, кусок дерьма!
*Чёрная банковская карта подчеркивает VIP-статус клиента. Владельцам чёрных карт предоставляются особые условия по обслуживанию как от платежной системы (Виза, Мастеркард и т.д.), так и от банка.
– Она просто покрашена чёрным маркером! – невинно ответил Цун Лянь.
Профессор Фу потянул его обратно к столу, но когда они вернулись, Линь Чэня нигде не было видно.
Фу Хао было пошёл искать его, но Цун Лянь остановил его.
– Лао* Фу, ответь мне честно. Кто он такой?
*Префикс 老 (lǎo) – равный или старший по должности/возрасту, коллега/товарищ.
– Мой старший брат! – невежливо гаркнул Фу Хао в ответ.
Иными словами, задать этот вопрос было равносильно тому, что и вовсе его не задавать.
Конечно, Цун Лянь хотел задать и другие, более волнующие его, вопросы, такие как: тогда почему ты доцент, а твой старший брат – комендант общежития начальной школы? Или: почему твой старший брат, который явно хорош в этом, отказывается разъяснить ситуацию и не хочет помочь нам раскрыть это дело? И так далее.
Но он не стал спрашивать. В конце концов, задавая подобные вопросы, он только выставит себя сплетником!
Под давлением Фу Хао Цун Лянь всё-таки заплатил за раков.
***
Погода в ту ночь была хуже, чем днём. Тени деревьев колыхались. Возможно, из-за надвигающегося тайфуна, погода быстро изменилась. Воздух был влажным, и моросил мелкий дождь.
Линь Чэнь вернулся в школу, поприветствовал ночного сторожа и открыл скрипнувшую калитку в заборе, когда его телефон внезапно зазвонил. На экране высветился неизвестный номер. Увидев код города, Линь Чэнь замешкался с ответом.
Обе стороны молчали несколько секунд после того, как он нажал кнопку «Ответить».
– Приветствую, господин Чэнь.
Линь Чэнь прислонился к задней стене караульного помещения, одной рукой удерживая телефон.
– Как всегда на нервах, Линь Чэнь? – голос на другом конце линии был холодным и протяжным, звучащий особенно жестоко.
– Если человек, докладывающий тебе, был достаточно осторожен, он, должно быть, упомянул, что меня привезли в участок в наручниках. Даже если я и помог в расследовании, это точно было не добровольно. Надеюсь, ты это понимаешь?
– Я слышал, ты теперь заведуешь общежитием?
Но вместо того, чтобы обратить внимание на объяснения Линь Чэня, другой человек сменил тему разговора и заговорил более снисходительным тоном.
– Да, благодаря твоему давлению это самая приличная работа, которую я смог получить. И то еле-еле. – Линь Чэнь слегла склонил голову, засунув свободную от телефона руку в карман брюк.
– Хах, не ожидал, что сам Линь Чэнь из университета Юн Чуань станет таким. Тяжело тебе сейчас приходится в жизни, да?
– Да, моя жизнь сейчас нелегка. Потеряв свои мечты и жизненные цели, проживаю каждый день, как смиренный муравей. Всё именно так, как ты и хотел.
Линь Чэнь очень хорошо знал, что этот человек хочет услышать. С каждым его произнесённым словом дыхание на другом конце провода становилось всё тяжелее.
Несмотря на это, выражение лица Линь Чэня оставалось спокойным. Свет из комнаты охраны падал на него, отчего его одежда казалась прозрачной.
– Ты больше никому не сможешь навредить.
– Да, благодаря тебе.
– Кстати, о вреде... Тебе лучше держаться подальше от этого глупого друга-полицейского и младшего братишки. Если из-за тебя кто-то пострадает и на этот раз, кто знает, сколько времени ты будешь сожалеть об этом. Как вообще у такого человека, как ты, могут быть друзья?
– Я учту.
Прежде чем он успел сказать что-то ещё, звонок прервался. Капли дождя падали на его волосы и плечи, неся прохладу наступившей ранней осени.
Словно в доказательство серьёзности момента, буря разразилась в тот момент, когда Линь Чэнь переступил порог общежития. Дождь лил как из ведра, капли воды так сильно ударяли по листьям деревьев, что казалось будто ревёт дикий зверь.
Линь Чэнь развернулся и пошёл наверх. Он приготовился объединить учеников по правилам управления в одном помещении. В общежитии было немного людей. Большинство тех, кто тут жил, уже забрали обеспокоенные приближающимся тайфуном родители, так что осталось только дюжина учеников.
Он постучал в дверь каждой занятой комнаты, пересчитал количество людей, помог им собрать чемоданы и переодеться. После этого он отвёл их в общую спальню общежития, которая была давно подготовлена.
Эти дети не в первый раз попадали в тайфун, поэтому никто особо не волновался.
В общежитии собрались ребята разного роста и веса. Возможно, из-за приготовленных закусок и напитков, размещённых около каждой кровати, тёмная ночь и завывающий ветер снаружи казались им уже менее ужасными.
Ученики уснули ближе к рассвету, и, после встречи с дежурным следующей смены, Линь Чэнь отправился в свою комнату.
Ветер становился сильней, но дождь затихал.
Снаружи здания банановое дерево сотрясалось от яростных порывов ветра. Его большие и длинные зелёные листья дрожали и шумели, отбрасывая на стены общежития беспокойные тени.
Линь Чэнь включил свет, и небольшое пространство в то же мгновение осветилось. В комнате не было никакой мебели, кроме письменного стола и кровати.
Окно напротив стола было открыто, и капли дождя проникали в комнату, поэтому бумаги на столе промокли. От хлынувшего в помещение дождя на полу образовалась лужа, на поверхности которой плавал розовый бумажный кораблик. Он был похож на письмо, сложенное в форме сердца. Линь Чэнь быстро сделал несколько шагов вперёд, чтобы вытащить письмо из воды.
Конверт промок насквозь, и когда он увидел своё имя на нём, у Линь Чэня появилось плохое предчувствие относительно содержания письма. Он долго возился с краем конверта, пытаясь его открыть. Как только его рука оказалась внутри, он почувствовал что-то твёрдое под пальцами. Твёрдое, но в то же время мягкое...
Линь Чэнь развернул письмо и увидел прилипший к нему песок. Тот имел безупречно белый цвет, но выглядел слипшейся массой после дождя.
Линь Чэнь нахмурился. Он поискал в своей комнате полиэтиленовый пакет, аккуратно стряхнув белый песок с бумаги в него, и расплывчатые буквы под ним постепенно стали видны.
Это была поэма. Края строчек были размыты, а чёрные буквы впитались в бумагу, как будто постепенно таяли. Казалось, словно шелковистый туман обернулся вокруг всего листа со стихотворением.
Мой дорогой, я наконец могу спокойно встретить смерть.
Лицом к лицу, без колебаний, отринув страх и трусость.
Смерть протянула свои руки мне –
очаровательно, пленительно и нежно.
И чёрный взор Жнеца сродни мерцающим цветам,
что тёмным утром прячутся в траве, росой умывшись.
Ещё бутон, лишь приоткрывший лепестки,
но аромат уже наполнил пьяно воздух.
И руки тянутся бессчётными корнями,
что могут оплести и захватить весь мир.
Смерть протянула свои руки мне...
Посмею ли дотронуться в ответ?
При виде этих расплывчатых символов Линь Чэнь почувствовал, как по спине пробежал холодок. Он всегда считал, что люди, которые действуют анонимно, представляют собой проблему.
Продолжение следует...