Криминальная психология

Глава 57. Справочный материал

Близился полдень, но пока не наступил. Предвещающий обед звонок ещё не прозвенел, а последнее занятие пока не закончилось.

С неба падал солнечный свет, создавая между двумя зданиями огромную тень. Вне каменных стен не было ни души.

Университетская охрана уже начала смывать с земли кровавые следы, потоками воды заливая всю площадь.

Если подойти к третьему учебному корпусу, периодически можно было услышать голос преподавателей, читающих лекции. У кого высокие, у кого низкие голоса – они разносились в прохладном коридоре, однако не создавали никакого ощущения оживлённости, так как чёткая речь давала только чувство спокойствия.

На крыше учебного здания кто-то снова распахнул ветхую железную дверь.

Здесь находилось двое полицейских, которые занимались окончательным сбором данных на месте происшествия, и резкий лязг железной цепи о дверную коробку заставил обоих вздрогнуть. Полицейские обернулись и на фоне яркого солнца увидели тёмные силуэты двух людей, друг за другом прошедших на крышу.

– С... Капитан Син? – один из полицейских признал пришедшего и не смог сдержать вздох облегчения.

– Как дела на месте происшествия? – Син Цунлянь встал перед двумя полицейскими.

Капитан видел видео трансляции самоубийств и был осведомлён, что на крыше никого больше не было, однако ему нужно было задать вопросы.

Солнце вне здания по-прежнему слепило глаза. Син Цунлянь взглянул вперёд: солнце сместилось, и здание напротив накрыло тенью. Чтобы заметить на крыше того здания камеру наблюдения, нужно было внимательно присмотреться.

Угол зрения той камеру уже был отрегулирован. Похоже, следов не осталось.

– Это с большой вероятностью суицид. Судя по следам от ног, нет признаков подталкивания, – сказал один из полицейских, поднявшись на ноги.

Хоть он дал такой ответ, однако выражение его лица было исключительно неприятным, даже казалось, что он хочет что-то сказать, но молчит.

– Что? Недавно что-то случилось? – Син Цунлянь тонко приметил, что полицейский уже было приоткрыл рот, потому задал вопрос.

– Как, по-вашему, это назвать? – мужчина снял головной убор, провёл рукой по волосам, потом снова надел полицейскую фуражку, выглядел он при этом нервозным. – Недавно внизу с капитаном Цзяном повздорил ректор. Сказал, что мы недостаточно хорошо расследуем преступления и не смогли предотвратить самоубийства студентов...

– Как в этом можно винить нас? Это просвещение по вопросам психического здоровья в университете недостаточно хорошо работает, – встрял в разговор другой полицейский, ответственный за поиск следов и улик.

Судя по подавленному виду двух полицейских, которые не могли сдержать раздражение и ворчание, похоже, недавняя ссора была чрезвычайно жестокой.

Только вот где это видано, чтобы администрация учебного заведения без всякой причины строго критиковала работу полиции и нарывалась на неприятности? Здесь точно что-то не так.

Син Цунлянь не стал дальше расспрашивать, вместо этого он повернулся и на автомате стал взглядом искать силуэт Линь Чэня.

Однако стоило ему обернуться, как капитан от испуга чуть не вскрикнул: Линь Чэнь стоял на краю крыши. Сильный ветер трепал его рубашку и приводил волосы в полный беспорядок. Казалось, в следующее мгновение Линь Чэнь унесётся вместе с ветром прочь.

В голове Син Цунляня внезапно всплыла давняя сцена. Такой же ветер и тот же человек. Перила моста ломаются, и капитан широко раскрытыми глазами видит, как мужчина в белом падает в воду.

Бледный как смерть Син Цунлянь стремительно и бесшумно сделал несколько шагов вперёд и подошёл к Линь Чэню сзади. Но в момент, когда он вытянул руку и собирался схватить Линь Чэня... У того на затылке будто выросли глаза, и он резко повернул голову.

Син Цунлянь был очень близко к Линь Чэню. Тень между зданиями была подобна чёрной туши, отчего лицо консультанта стало тёмным и неясным.

– Стоять здесь страшно, да? – внезапно спросил Линь Чэнь.

– Сперва спустись, без опасных движений.

Син Цунлянь сделал шаг вперёд, желая крепко схватить стоящего перед ним человека, однако Линь Чэнь ловко уклонился от его руки.

Капитан стоял у края крыши и следом за Линь Чэнем непроизвольно посмотрел вниз. Ветер усилился, и с такой высоты их этаж казался ещё выше.

– Почему во время прыжка отсюда она была такая радостная? – снова задал вопрос Линь Чэнь.

– Сначала спустись, потом обсудим.

– Вообще существует такая штука...

– Какая штука?

– От которой ты воодушевляешься, что тебя будоражит и заставляет чувствовать себя всесильным. От которой ты уже не в состоянии уйти... – внезапно заговорил Линь Чэнь.

Его глаза были ясными и чёрными, как смоль, и словно сияли.

Но в ушах Син Цунляня звучал лишь величественный шум ветра. Он смотрел, как Линь Чэнь начал говорить, на его облик. Син Цунлянь знал, что Линь Чэнь говорит что-то очень важное, однако все эти звуки никак не проникали ему в голову. Капитан ощутил, как и сказал Линь Чэнь, что испытывает страх.

Он быстро протянул руку, схватил Линь Чэня и хотел уже было отдёрнуть его от края крыши, но в следующий момент снова ухватился за воздух и силуэт консультанта исчез из поля зрения Син Цунляня. Чувство ужаса прошило капитана, как поцелуй гадюки, заставляя всё тело стынуть, будто он очутился в леднике.

– Как ощущения от выделения адреналина? – раздался сухой голос рядом.

На этих словах Син Цунлянь стремительно опустил взгляд и увидел сидящего на краю крыши Линь Чэня. Его поза была точь-в-точь такой же, как у Сюй Хаочжэнь перед прыжком.

Син Цунлянь глубоко втянул воздух и увидел, как на лице Линь Чэня проступает лукавая ухмылка, как у ребёнка, чья проделка удалась. Улыбка быстро исчезла, а у Син Цунляня резко возникло желание утащить человека перед ним домой и задать трёпку. Но и желание побить кое-кого также быстро угасло.

– Волнующе, – мрачно произнёс Син Цунлянь.

Очень волнующе. Крайне волнующе. Излишне шокирующе!

Голос Син Цунляня был низким и подобным мрачному отзвуку соприкасающихся между собой глыб льда на поверхности воды. Линь Чэнь обернулся и заметил, что мужчина выглядит очень плохо, явно по-настоящему испуганным.

Линь Чэнь поспешил повернуться всем телом, ухватился за край и хотел уже вскарабкаться наверх, но в следующую секунду перед глазами потемнело, и в районе пояса Линь Чэнь ощутил сильное давление. А потом он вдруг очутился на твёрдом цементном полу.

Колени Линь Чэня расслабились, он инстинктивно прижался к груди подхватившего его Син Цунляня и несколько раз глубоко вдохнул.

Капитан ничего не сказал.

Линь Чэнь опустил руки, быстро поднял голову и заприметил, что глаза Син Цунляня стали тёмно-зелёными, зрачки расширились, лицо было бледным как мел, а исходящая сейчас от капитана энергия пугала – консультант никогда его таким не видел.

– Прости, мне не следовало делать из тебя справочный материал, – поспешно извинился он.

Весь вид Линь Чэня говорил о его искренности, голос был несколько ласковым, и Син Цунлянь не смог разозлиться.

– Какой ещё справочный материал? О какой штуке ты сейчас говорил? И почему мне кажется, что речь шла о наркотиках?

– На самом деле очень похоже. Физиологический механизм воздействия наркотиков – возбуждение центров эйфории в головном мозге, которое приводит к резкому возрастанию дофамина и ощущению счастья. Такая штука, как норадреналин, возбуждает периферические нервы, приводит к учащению сердцебиения, а в итоге – к экстазу, – держа за руку Син Цунляня, Линь Чэнь отступил на несколько шагов от края крыши и продолжил: – Будь то Ван Шиши или Сюй Хаочжэнь, в момент смерти они казались очень радостными и удовлетворёнными.

– Но я помню, что в отчётах о вскрытии нет информации об обнаруженных следах алкоголя или наркотиков, – заметил Син Цунлянь.

– На самом деле, если посмотреть с точки зрения физиологии, не только алкоголь и наркотические средства, но во время употребления пищи, в период влюблённости, даже во время секса головной мозг выделяет эти вещества. От чего человек испытывает радость, ощущение божественной лёгкости. Это механизм, благодаря которому человек приобретает дурные привычки, – заговорил Линь Чэнь. – Удовольствие – вещь, от которой человеческий род не может отказаться. Чтобы непрерывно испытывать это радостное и волнующее ощущение, очень многие люди начинают злоупотреблять спиртными напитками, принимать наркотики, вести беспорядочную половую жизнь...

– Получается, Ван Шиши и Сюй Хаочжэнь стремились к наслаждению? Вплоть до смертельных удовольствий?

Син Цунлянь внезапно вспомнил выражения лиц троих молодых людей, полные наслаждения, на тех фотографиях эротического содержания. Да, они давали наслаждение не только людям в даркнете, но и сами наслаждались гедонией* в крайней степени.

*Субъективное кратковременное чувство радости и наслаждения.

Дойдя до этой мысли, Син Цунлянь содрогнулся от ужаса.

– Тем не менее проблема в том, что не все люди решаются отклониться от норм поведения и устремиться к подобным удовольствиям. В противном случае работы для полиции прибавилось бы, – Линь Чэнь не стал и дальше держать Син Цунляня в напряжении и, не дожидаясь его вопросов, продолжил своё объяснение: – Этот вопрос можно разрешить при помощи классической теории психодинамики Фрейда.

Линь Чэнь помедлил и встретился взглядом с Син Цунлянем.

– Фрейд говорил, что наша личность складывается из «подсознательного я», «эго» и «супер-эго». «Подсознательное я» находится на самом нижнем уровне личности и складывается из естественных качеств и инстинктов. Ты можешь представить его как дикую лошадь. «Супер-эго» – это высший уровень личности, который заставляет придерживаться моральных принципов, подавлять импульсивность «подсознательного я». Похоже на правила дорожного движения. «Эго» же находится посередине, ты можешь представить его как наездника, правящего дикой лошадью. Если что-то происходит с наездником, дикая лошадь пускается вскачь, игнорируя правила, что приводит к возникновению психических заболеваний у человека.

Син Цунлянь вдруг осознал, что имеет в виду Линь Чэнь.

– Получается, Ван Шиши и другие были не в состоянии контролировать «эго», из-за чего погрязли в стремлениях «подсознательного я»? – спросил он.

– Помнишь, какие потрясающие изменения случились с ними? – спросил Линь Чэнь.

– Ты хочешь сказать...

– Они потеряли «эго». Сюй Хаочжэнь, с которой ты встретился, была не настоящей, а другой версией Сюй Хаочжэнь.

Облака заслонили солнце, тени сместились, и ветер стал пронизывать до костей.

Син Цунлянь долгое время не мог вымолвить хоть слово, но в конце концов выровнял дыхание и задал вопрос:

– Почему?

По какой причине человек мог потерять своё «эго»?

Линь Чэнь не ответил на этот вопрос. Потому что любой ответ был в высшей степени опасным.

Консультант посмотрел на рощу вдали, на тот её край, где находилось играющее бликами на воде большое озеро.

И в этот момент зазвенел звонок, возвещающий об окончании занятий, а в динамиках неожиданно заиграла музыка для обеденного перерыва. Сначала это была простая фортепианная мелодия, похожая на капающую с кончика ветки росу, но постепенно звуки наполнялись и становились всё торжественнее, как будто несметное количество ручейков стекались в один поток, сталкиваясь, переплетаясь и расходясь друг с другом, в конечном счёте бурно впадая в море.

– Пожалуйста, обязательно предупреди Цзян Чао: люди, которых мы встретим в будущем, ищут примитивных удовольствий, не знают стыда и не обладают высокими моральными качествами. Даже, возможно, не знают ничего о законности...

– Следующая прямая трансляция будет весьма жестокой, верно?

Глядя на территорию университета у своих ног, Линь Чэнь ответил:

– Да. Они не боятся оружия в твоих руках, но решишься ли ты в них выстрелить?

Продолжение следует...