Человека на самом деле трудно разозлить, особенно, когда у вас тёплые отношения. Трудно сделать так, чтобы он даже ненавидел тебя какое-то время, пока не остынет.
Наигранная ревность, злость из-за опоздания - это все проходит быстро, скрывается за покачиванием головы и просьбой так не делать, а вот настоящая ярость никому не нужна, она пугает до чёртиков, гадко проходит током по телу и не делает ничего приятного.
Ты никогда не видела Хосока злым по-настоящему, но именно сейчас понимаешь, что он наводит ужас. Это чувство ледяное и липкое, оно от лица отгоняет кровь и в ушах звенит слишком громко. В этот раз ты переборщила, заигралась. Ты любишь, когда твой парень ревнует, а потом показывает какой он собственник, но действительно перегнула палку, когда позволила другому парню трогать тебя в этом чертовом клубе.
Теперь Хосок притащил тебя домой, весь путь сжимал запястье так, что мог сломать, а ты считала минуты до конца своей жизни.
Он ходит из угла в угол, дышит глубоко и зачесывает волосы назад без остановки. Хоби никогда так не делал, а сейчас ты видишь его открытый лоб, нахмуренные брови и глаза, сверкающие дикой яркостью, животной и сильной.
- Ты добивалась моей злости? - он разворачивается так, что ты резко отскакиваешь от него, пятясь к столу. - Ты хотела наказания? Не думаешь, что ты пожалеешь об этом? - его голос низкий и хриплый, будто заранее тебя избивает, ломает каждую косточку своей интонацией. Хосоку тоже не легко, ему больно и неприятно, в нем есть грусть и разочарование, но пока не спала ярость, они не выйдут наружу. - Провоцируешь, а потом что? Потом я окажусь монстром, потому что наказал, потом ты будешь смотреть на меня как на чудовище, но тебя нужно наказать, понимаешь? С меня хватит этих игр, прекрати это делать, - он впивается в твои губы, кусает больно, до слез в твоих глазах, вгрызается в тебя с силой, руками за талию хватает и разворачивает у столу.
- Я поняла, прости, в этот раз я сама не ожидала, что он будет меня лапать, - ты панически выставляешь руки, и они помогают опереться о стол, когда он поворачивает тебя и нагибает над столом.
- Сначала дразнишь, а потом ищешь помощи, когда все идёт не так, - хрипишь Хосок, его голос ещё никогда не был таким низким, таким жёстким, резким, громким, острым. Он каждой буквой в тебя впивает иглы.
Его руки не гладят, а сжимают, его член проникает сразу в тебя до конца, не резко, что позволяет выдохнуть и открыть глаза, но потом он за шею тебя прибивает к столу, двигается на износ, часто дышит и даже стонать на даёт своим быстрым ритмом.
Грубость Хосока все равно не такая сильная, его злость все равно сексуальная, потому что тёмные глаза только у него могут быть настолько чёрными, он синем пламенем тебя сжигает, самым горячим градусом плавит специально, наказывает быстрыми точками, кончая раньше тебя, и уходит.
Он мог ударить, но никогда этого не сделает, он мог говорить грязные слова, больнее проникать в тебя, но наказал по-другому: заставил тебя дойти почти до пика и оставил, воспользовался телом, даже отметок не сделал, кроме синяков в виде отпечатков пальцев. Твоя спина болит, когда разгибаешься, знаешь, что когда злость пройдёт, Хосок будет жалеть о своём поступке но никогда об этом не скажет. Ты жмуришься, натягивая белье обратно, несмотря на ужасные ощущения использованности, ты это заслужила, и все кончилось не так плачевно.
Хосок не монстр, он просто больше не хочет, чтобы ты давала ему поводы для ревности.