Тишина. Мы сидим за столом и ужинаем. Никто не подаёт голос, молча уткнувшись в свои белоснежные тарелки, наполненные едой. Это угнетает меня ещё больше. Даже разговорчивая Хлоя сейчас молчит, словно боится что-либо произнести.
– Габи, – вдруг обращается ко мне Ева. – Не знаю, хочешь ли ты это слышать, но я должна сказать.
Все поднимают голову и внимательно прислушиваются, заинтересованно глядя на Еву.
– Говори. Хуже уже ничего не может быть.
– Вчера, когда ты уехала, вечером к нам приезжал Хантер, – тихо произносит она. В сердце что-то ёкает на долю секунды, но потом оно начинает болеть.
– И что он хотел? – вдруг резко охрипшим голосом спрашиваю я и отпиваю воду из стакана.
– Он искал тебя. Неожиданно приехал, наорал на нас и так же быстро уехал.
Я опускаю глаза и киваю. Он приезжал. Только зачем?
– Ева, лучше бы ты не говорила этого. Габи и так больно, – встревает Хлоя и с волнением смотрит на меня. Вот бы мне такую же мать, как Хлоя.
– Всё нормально, – успокаиваю их, но скорее всего, говорю это себе, потому что не прошедший ком в горле душит меня. Я встаю из-за стола и, поблагодарив Хлою за ужин, удаляюсь из кухни.
– Ева, зря это ты сказала, – говорит мистер Джонсон, и это последнее, что я слышу, прежде чем уйти из поля слышимости.
Зайдя в свою временную комнату, я решаю разложить вещи, чтобы отвлечься от непрошенных мыслей. Я уже не могу думать о Хантере. Я слишком поглощена в себя. Нужно выбираться из этой ямы, но сложно.
У меня уходит час, когда последняя вещь аккуратно ложится на стопку вещей на полочке в шкафу. Ева и Элмер заходили ко мне, и мы немного поговорили. Подруга выделила мне полотенце, и ушла вместе с Элмером, говоря, что им нужно собрать тетради в университет.
Взяв одежду для сна, я выхожу из спальни и направляюсь в ванную. Однако, не дойдя до неё, я останавливаюсь у комнаты Хантера. В последний раз мы вместе ночевали здесь, когда был ужин, тогда ещё была Камиль. Здесь мы ссорились и тут же мирились.
Дергаю ручку и захожу в спальню. Здесь всё также и стоит на своих местах. Заправленная кровать и задёрнутые шторки. Нет, я не могу здесь находиться. Миллион воспоминаний врезается мне в голову и сдавливает мозг. Все проведённые вместе моменты проматываются как картинка, сменяющаяся на другую и так до бесконечности.
Захлопнув дверь, спешу в ванную комнату, куда изначально я и собиралась. Закрыв дверь на замок, раздеваюсь и становлюсь под струи горячего душа. Прикрываю глаза и поднимаю голову, ловя потоки воды.
Я должна что-то сделать, чтобы не думать о нём, должна как-то перестать любить его. Я отдала себя Хантеру всю без остатка, а он просто плюнул мне в душу.
Проходит примерно полчаса, когда я вылезаю из-под душа и обматываюсь полотенцем. Чищу зубы и расчёсываю мокрые волосы. Глядя в зеркало, не узнаю себя: измотанная, не выспавшаяся и заплаканная. Никогда я такой не видела своё состояние. Но как бы то ни было, завтра я еду на стажировку. Надеюсь, я всё ещё там стажируюсь, а то вдруг Хантер что-то сказал своей маме, и она уволила меня.
Выхожу из ванной и иду в комнату. Сегодня будет ещё одна тяжёлая ночь, когда в кровати я сплю одна. Одиночество даётся не очень легко, но я привыкну.
В темноте на ощупь пытаюсь выключить будильник на телефоне. Вставать совсем не хочется. Однако стажировка не ждёт.
Всё как по расписанию: застелить кровать, пойти в душ, умыться, накраситься, одеться. Я уже, словно робот, у которого одна функция каждое утро. А сейчас я это сильнее всего ощущаю. Второй день без Хантера пока идёт нормально. Мне до сих пор больно, обидно и одиноко.
Я не хочу кушать, но заставляю себя выпить кофе для пробуждения и съесть одно пирожное.
– Доброе утро, Габи, – зайдя на кухню, произносит Хлоя и подходит к холодильнику.
– Доброе, – хотя оно совсем не доброе.
– Будешь завтракать? Я сейчас приготовлю.
– Нет, спасибо Хлоя. Мне пора выезжать.
– Как знаешь, но, Габи, не отказывайся от еды. Ты должна кушать, – говорит Хлоя, повернувшись ко мне. Я киваю.
– До вечера.
Иду к выходу и снимаю с крючка свою куртку. Быстро обуваю сапоги и выхожу из дома. На улице снега навалило за ночь неимоверное количество. Слава Богу, моя машина стоит в гараже, а поэтому она не подверглась жуткому снегопаду.
Чтобы разбавить тишину в салоне, я включаю радио, где играет какая-то грустная песня. В ней звучат такие прекрасные слова:
«Мне нужно найти место, где я смогу спрятаться,
Но я не могу найти такое поблизости.
Я хочу почувствовать себя живой,
Снаружи я не могу бороться со своим страхом.
Моё сердце хрупкое, как стекло,
Моя голова тяжёлая, как камень.
Разорви меня на кусочки,
От меня остались лишь кожа да кости»*.
Песня настолько тронула меня до души, что я не заметила, как слезинка потекла по щеке. Быстро вытерев её и набрав побольше воздуха в лёгкие, я переключаюсь на другую станцию, где теперь играет весёлая мексиканская песня.
Припарковавшись, спешу в офис, так как на улице неимоверный холод. Добираюсь до своего этажа и, как всегда, здороваюсь с секретаршами, но не улыбаюсь.
Зайдя в свой кабинет, на столе замечаю стопку бумаг и записку. В ней говорится, чтобы я перечитала все статьи, выбрала лучшие и проверила на грамотность. Усаживаюсь на стул и приступаю к работе, с головой погружаясь в неё, чтобы не думать о посторонних мыслях.
«Любовь – это высшее и прекрасное чувство. Все мы не раз могли читать книги, где главные герои готовы на всё ради своих возлюбленных. В этом и заключается суть. Любовь – это самопожертвование. Любовь наделяет нас высшими духовными ценностями, из-за неё мы меняемся...»
Даже читая статьи, я натыкаюсь на любовь. Почему она меня везде окружает, когда я так отчаянно пытаюсь всё забыть?
Откладываю листок и закрываю лицо руками, пытаясь сосредоточиться на другом. Нужно отложить его и начать читать дальше. Когда внутри ничего не зажило, я не могу затрагивать больные темы, иначе рана точно не заживёт. Нужно подождать и потерпеть.
Стук в дверь прерывает мои мысли. Я открываю глаза и приглашаю войти.
– Габи, привет, – с яркой улыбкой приветствуется Элизабет.
– Здравствуйте, – я пытаюсь выдавить улыбку, но это не очень хорошо получается. Думаю, выглядит даже странно.
– Слушай, я хотела попросить тебя, чтобы набрала Хантера и попросила приехать, – Элизабет садится на стул напротив. – Он, видимо, до сих пор дуется на меня и не отвечает на звонки. А тебе Хантер должен ответить.
Я опускаю глаза. Мне придётся расстроить Элизабет и сказать, что мы с Хантером расстались. Не хочу говорить ей, из-за чего, но скажу, что не сошлись характерами. Вроде вполне правдиво.
– Элизабет, – я глубоко вдыхаю воздух, – к сожалению, я не смогу этого сделать. Так получилось, что мы с Хантером больше не вместе.
– Вы расстались? Это из-за Хантера? Он что-то натворил? – Элизабет с волнением рассматривает меня и берёт за руки.
– Ну, почти. Просто не сошлись характерами, – я пожимаю плечами. Говорить правду Элизабет я точно не буду. Не хочу, чтобы она разочаровалась в своём сыне.
– Боже, бедненькая. Вы так хорошо смотрелись вместе. Да и видно было, что Хантер по уши был влюблён в тебя. Как ты?
– Не очень хорошо, но я справляюсь, – я чуть улыбаюсь, пытаясь показать, что всё вполне под контролем.
– Может, тебе нужно домой? Я могу отпустить раньше, если хочешь.
– Нет, мне наоборот лучше работать. Так я отвлекаюсь, – уверяю я.
–Ох, ладно. Если что-нибудь понадобиться, ты говори, – Элизабет встаёт, и я киваю. – Я ещё зайду, а пока работай.
– Увидимся.
────────────────
День сменяется днём, ночь сменяется новой ночью. Двадцать четыре часа длятся постоянно медленно. Днём я поглощена учёбой и работой, а ночью считаю каждую минуту. Так проходит и неделя моего одиночества, моей жизни без Хантера, без его голоса, запаха, голубых глаз. Становится легче, но не настолько, чтобы не думать о нём.
Я хожу, как зомби, которому на всё наплевать, который ничего не чувствует. Да и выгляжу я как самое настоящее чудовище: мешки под глазами, из-за недосыпа, ужасное состояние кожи и прыщи из-за стресса.
Считаю дни, надеясь на то, что в конечном итоге смогу чувствовать себя живой. Словно в один прекрасный день я проснусь и буду радостной и счастливой. Хотя прогресс уже есть: я нормально питаюсь, иногда смеюсь с Евой и Элмером, один раз ездила на шопинг с Хлоей и обедаю с Элизабет. Наверное, это и есть возрождение после любовной смерти.
Иногда мне интересно, что с Хантером. Я даже не знаю, ходит ли он в университет. Ева говорит, что ни разу не замечала его, а это означает одно – он прогуливает. Неужели ему тоже плохо? Но я не уверена, что Хантер чувствует такую же боль, какую чувствую я.
Хочу поскорее пройти этот этап жизни, чтобы жить спокойно. Надеюсь. Я только и делаю, что надеюсь на будущее. Однако нужно действовать здесь и сейчас.
*Lovely – Billie Eilish & Khalid