Впереди виднеется родной забор. На душе становится и легко и грустно. Снова жестокость, снова голод. Но это мой дом. Вверх забора сверкает, значит включили напряжение. Обойти все ограждение невозможно. Главный вход с противоположной стороны. Это займёт слишком много времени. У меня есть идея. Но это может плохо кончиться.
Моя правая рука сделана из сплава металла и какого-то неизвестного мне материала. Остаётся надеяться, что ток не убьет меня. Хватаюсь рукой за оголенные провода. Искры полетели из-под ладони. Но я ничего не чувствую. Только лёгкое покалывание на кончиках пальцев. Вздыхаю с облегчением. Теперь у меня есть место для шага в сторону дома. Передвигаюсь под проводом и чуть не натыкаюсь на следущий. Мышцы судорожно кольнуло. Пронесло.
Через минуту я уже стою на другой стороне электрического забора. Осталось попасть внутрь собственного дома. Старый люк зарос плющом, которого схватил первый морозец. Но я нашла его сразу. Счищаю листву и спускаюсь вниз.
В подвале непригодном для проживания оказалось ещё холоднее. Земля промёрзла, покрылась инеем. Мешки с сеном так и валяются с нашего последнего пребывания. Я осторожно открываю скрипучую дверь в дом, и в глаза бросается лужа впитавшейся в пол крови. Одна. Вторая. В памяти тут же всплывают прошлые события — как начинается обстрел, как Грин достает пистолет и стреляет в Дмитрия. Несколько раз подряд.
Во рту появляется привкус крови. Я и не заметила, как прокусила губу. Странное ощущение — я хочу ещё. Ещё крови. Не своей. Я должна отмстить всем, кто причинил боль моим близким. Всем, кто прикрывает эту рыжую убийцу.
Я внимательно изучаю комнаты, чтобы понять, был ли здесь ещё кто-либо после нашего ухода. Ничего подозрительного нет. Все осталось на своих местах. Иду дальше к окну разглядеть что происходит снаружи. Гул, поднятый жителями, не позволяет различить голоса членов совета за трибунами. Трое человек в возрасте пытаются что-то сказать разъярённой толпе вокруг, но их не слушают. Я должна подойти ближе. Надеваю старый дождевик матери (мачехи) с большим капюшономи выскакиваю в люди. Я стараюсь обходить любопытных и не попадаться на глаза тем, кто слишком хорошо меня знает. Отовсюду меня толкают чьи-то руки, в слух врезаются непристойные выражения в адрес выступающих. Пытаюсь растолкать себе дорогу, и вот я уже стою совсем близко к трибунам и могу увидеть лица ораторов — одного я узнаю сразу — это один из присяжных, который был на суде Дмитрия. Вторая — женщина из посольства. А третий... Роберт Крам. Я смотрю на него сквозь щель под капюшоном. Он так твёрдо и могущественно несёт свою речь. Очень старается. Я вижу его впервые, но чувствую, что мы очень похожи. Тёмные глаза смотрят куда-то впереди себя. Широкоплечий стан, уверенная позиция. Ему к лицу власть.
Крам уже заканчивает свою речь и, как положено, отдаёт поклон, опуская взгляд. Наши глаза встречаются. И мы оба замираем. Я неожидала такого поворота событий. Лицо Роберта приобрело серый оттенок, словно вот-вот потеряет сознание. Вспоминаю слова рыжеволосой:„Крам следующий." Я не могу сказать ни слова, иначе меня заметят. Роберт поднимается, глядя мне в глаза. Я медленно мотаю головой. Не вставай. Но, видимо, мой жест был воспринят совсем иначе. Мужчина не успевает подняться, как в сердце со свистом врезается пуля. Он падает возле моего плеча. От неожиданности я скидываю капюшон. Люди возле меня вскрикивают и толкаются. Члены совета скрываются из виду.
— Прости... — вырвалось из уже мертвых уст. Пустой взгляд остановился на мне. Оглядываюсь туда, откуда был сделан выстрел. Снова мелькают рыжие кудри. Мразь! Мчусь следом в надежде нагнать её. Дорогу мне преграждает один молодой солдат с оружием, чуть больше обычного пистолета. Делаю резкий выпад, и мои руки непроизвольно выхватывают пистолет у ошарашенного юнца.
— Спасибо, — брякаю я и продолжаю бежать. Эта мерзавка стреляла с крыши старого дома. Там есть только один выход. Прямо передо мной. Словно стрела влетаю на лестницу, где меня уже поджидает мой враг. Дикий хохот врезается в стены и отражается где-то за спиной.
— Это было так феерично, правда?! — смеется она.
— Заткнись, — направляю на неё ствол.
Смех только усилился.
— Чтоб ты знала, — заливается она. — солдатам-новичкам выдают только один патрон на особый случай.
— Значит, этот случай настал.
Спускаю курок. Но девица ловко уворачивается. Черт! У неё, возможно, целая обойма, а мне теперь нечем даже обороняться. Постараюсь выманить её наружу, где смогу найти что-нибудь. — Ты ведь не поговорить сюда пришла. Ты вернулась убить меня.
— Верно...
— Так попробуй! — скрываюсь за стеной. Рыжеволосая не задерживаясь обстреливает меня по следу. Скидываю плащ и лечу в толпу. Но, как назло все разбегаются и меня очень хорошо видно. Странно, никто из солдат не вмешивается, никто не останавливает бегущую в стороны толпу. Возможно, я просто этого не замечаю. Девушка уже нагнала меня, а я ничего так и не нашла для обороны. Недалеко брошена повозка с металлоломом. Там есть арматура. Нужно только добраться до неё. Прикидываю, сколько нужно сделать шагов, пока та будет целиться.
— Не понимаю, почему ты живёшь полноценной жизнью, хотя ты даже не человек, ты не заслуживаешь такой жизни!!! — дерёт она горло. НЕ ЧЕЛОВЕК?! — Случайный эксперимент моего папаши получил самую лучшую жизнь, о которой Я могла только мечтать! Я осталась ни с чем! И я верну своё!
Пора. Срываюсь с места. Всего два шага. Уже я схватила железный прут, как мою правую руку пронизывает боль. Но ничего больше. Протез остался цел. Сжимаю крепко в кулак и рывком бросаю прут словно копьё. Мимо. Под рукой лежит жестяной лист. Прикрываюсь им от града пуль. Но вскоре выстрелы прекратились. И я слышу приближающиеся шаги. Отшвыриваю лист в сторону и встречаю удар в лицо. Острое лезвие прошло по левой половине, глаз защипало, все стало красным. Враг бьет меня в живот, но я непонятным мне образом успеваю отразить удар.
— Отец растил тебя как игрушку в банке, а я была его любимой дочерью. И что теперь?! Посмотри на меня, сволочь! — вопит рыжая. — Ты украла у меня МОЮ жизнь!
— Мне тебя очень жаль, — выплёвываю я, нападая. — Но ТЫ забрала жизнь у всех моих близких. И чуть не убила меня.
Сзади слышны команды солдат. Мельком оглядываюсь — девица опрокидывает меня на землю. В её ладони окровавленный кинжал, нацеленный прямо в сердце. Солдаты близко, но я не могу упустить шанс расплатиться с ней за все, что она сделала. Нашариваю что-то под боком и вскидываю перед собой. Жуткий звук разрывающейся плоти поражает мой слух. Стальной прут в моих руках пронзил её тело насквозь. И моё тоже. Наши глаза встретились в сантиметре друг от друга.
— Не я забрала твою жизнь, — говорю я. — Другого ты не заслуживаешь.
С её посеревшего лица скатывается холодная слеза. Глаза стали туманными. Девушка перестала бороться. Отпустила прут со своей стороны. Мертвое тело упало на меня.
Внутри осталась пустота. Я, наконец, совершила то, чего желала эти несколько месяцев. Вот та кровь, которую я так ждала. Но постепенно ненависть сменяется сомнением. Рыжая сказала, что я даже не человек. Я не понимаю. Моя голова раскалывается от всего происходящего. Боль в теле, и тревожное чувство в груди.
Сбрасываю мертвое тело с себя, перевернувшись набок.
— Отставить! — вопит чей-то женский голос. Я не в силах развернуться и разглядеть. Просто расползаюсь по холодной земле. Надеюсь, меня не убьют.
Тишина. Лишь издалека слышится движение. Но никто не приближается. Откидываюсь на спину и пытаюсь открыть глаза. Все залило кровью.
Кто-то зовёт меня по имени. Я не могу ответить.
— Селена, — тёплая ладонь пригладила мои волосы. — Господи, Селена, ты меня слышишь?!
— Д-да...
— Не засыпай, только не засыпай! — просит голос. Неизвестный поднимает менЯ на руки и несёт неизвестно куда. Голова моя покоится на широкой груди, источающей слабый аромат бергамота.