Больничная палата была слишком просторной и пустой, а еще охранялась так, будто он был каким-то политиком или беспомощной телезвездой. На подоконнике стояли принесенные медсестрой цветы — безликий букет вежливой благодарности от мэра города, маячащий на периферии зрения раздражающим напоминанием. Больше рассматривать тут было особо нечего, и в какой-то момент после пробуждения Энджи даже успел пожалеть, что лишился не правого глаза.
Выходить из палаты ему запрещали, вставать не рекомендовали, а от прогулок настоятельно советовали воздержаться, пока рука нормально не срастется, поэтому он оказался заперт в этом пропахшем медикаментами отвратительно голубом безобразии, как тигр в цирковой клетке. По крайней мере, медсестры вели себя с ним именно так, испуганно дергаясь каждый раз, когда Энджи поворачивался или заговаривал. Его репутация появилась в этой больнице явно раньше него самого.
После того, как над ним поработали медики, вся левая половина лица словно онемела. Повязки покрывали лоб, часть скулы и рот, но разговаривать было можно. Если бы было, с кем. Без глаза окружение воспринималось странно — будто он приложил дощечку на ежегодной проверке в кабинете окулиста и забыл убрать.
Каждый раз, когда открывалась дверь в палату, приходилось вертеть головой, словно нелепая сова, и садиться вполоборота. Пока что все это доставляло массу неудобств. Но жалеть было не о чем, он победил. Гордость на задворках сознания твердила, что можно было лучше и быстрее, что он опозорился и плохо начал путь номера один, но Энджи давно привык жить с сожалениями, с которыми ничего не мог сделать, поэтому изуродованное лицо и лишение глаза казались почти мелочами.
Дверь скрипнула, цветы и серые тканевые жалюзи на окне шевельнулись от сквозняка, и Энджи обернулся. У входа в палату, сжимая в руках пакет, нерешительно мялся Ястреб, так и не сдавшийся медикам, со своими крошечными цыплячьми крыльями за спиной.
— Доброе утро, — натянуто улыбнулся он.
Энджи нахмурился и кивнул. Что-то с ним было не так — Ястреб открыл рот вне патруля, и из него еще не вырвалось никакой ерунды, новостей или колкостей, и это казалось... непривычным.
— Я тут... — начал Ястреб и запнулся, сглатывая. — Заглянуть решил, проведать. Как самочувствие?
— Нормально, — бесцветно ответил Энджи, натягивая повязку. — Не нужно было.
— Как же не нужно? — оживился Ястреб. — Я думал, к герою номер один должна быть очередь с благодарностями, боялся до вечера простоять, поэтому пришел пораньше...
