Х...Хозяин, остановитесь... Прошу...

Они... Хотели сделать Это...

- Ю-Юнги... П-помоги... - омега стоял на дрожащих ногах, и смотрел умоляющим взглядом на Юнги, который от шока не мог и пошевелиться. Внутри него, как будто мир рухнул. Вся жизнь перед глазами пролетела.

Ноги Чимина, которые до сих пор сильно дрожали и с огромным трудом удерживали обессиленное, хрупкое тельце, подкосились и омега рухнул на холодный пол.
Альфа наконец пришёл в себя и быстро подбежал к Чимину, который сидел на полу и истерически всхлипывал, подрагивая от холода и испытанных совсем недавно эмоций.
Как только омега почувствовал рядом своего альфу, крепко обнимающего хрупкое тельце и такой родной запах мяты, он сразу прижался к нему и ещё сильнее разрыдался, выплёскивая все свои эмоции, накопившиеся за пережитый вечер.

Юнги поднял своего омегу и посадил на колени, прижимая своё маленькое счастье ещё крепче к себе. Он выпустил свои феромоны, чтобы успокоить рыдающий комочек. Это подействовало на омегу. Чимин почувствовал себя в безопасности рядом со своим альфой и постепенно успокаивался.
Заметив это, Юнги аккуратно поднял омежку, стараясь не причинить боль израненному малышу и понёс его в свою комнату. Чимин же обвил руками шею альфы, продолжая всхлипывать тому в грудь и вдыхать успокаивающий аромат мяты.

Юнги занёс омегу в ванную, сажая на небольшую тумбу. Чимин, отстранившись от альфы, смотрел пустыми, заплаканными глазками куда-то в стену. Он продолжал дрожать от холода и всхлипывать. По раскрасневшимся щёчкам продолжали литься слёзы. Истерзанные губки до сих пор подрагивали.

- Ч-что... т-ты... Д-делаешь? - омежка направил свой, уже взволнованный и напуганный взгляд на Юнги, который начал быстро снимать с омеги разорванную одежду, которая была больше похожа на какие-то мокрые и испачканные в крови тряпки.
- Успокойся, малыш, всё хорошо. Я же твой альфа. Я ничего плохого тебе не сделаю. - Юнги нежно поднял опущенную головку омежки, удерживая в своих больших ладонях маленькое, заплаканное личико истинного. - Я всего лишь помогу тебе помыться, иначе ты заболеешь. Ты весь насквозь мокрый и холодный. Не бойся, я аккуратно. - Юн поцеловал в носик омегу, продолжая осторожно снимать клочки ткани с уже не сопротивляющегося омеги. Когда Юнги закончил, ему открылся вид на хрупкое, истерзанное тельце младшего. На правой щеке омеги красовался огромный след от удара, чья то ладонь оставила свой отпечаток на нежной коже малыша. Его шея, до этого скрытая за нежно-розовой кофточкой с высоким воротничком, была в засосах и укусах. Несколько красных и фиолетовых отметин было и на животе омеги, всё тело было в царапинах и синяках. На запястьях были следы от пальцев. Юнги сжал кулаки до побеления костяшек и шумно выдохнул, пытаясь успокоиться. Он не хотел ещё больше напугать своего малыша, поэтому сдержал свою злость и пошёл набирать омеге ванную.
Чимин немного застеснялся и попытался как-нибудь прикрыться.