ДЕНИЗА И ХАЛИБ

38

До вечера я пробыла в постели, не желая даже открыть глаз. Тело и голова ныли из-за дневного сна, мой организм всегда так реагирует на продолжительную физическую инертность. Однако я не поддаюсь, продолжая режим овоща.
— Красавица, ты здесь? — из темноты послышался голос.
— Умар? — чуть слышно ответила я.
— Да, — он входит в комнату и включает свет, — Ты вообще ела что-нибудь?
Он был в чёрной толстовке и чёрных спортивных штанах. На секунду мне даже показалось, что мне это мерещится, я потираю глаза, но видение не рассеивается.
— Ты плохо себя чувствуешь? — он обеспокоено подходит и садится рядом со мной.
— Нет, просто я ленивая булочка, — мямлю я.
Опять его улыбка с нотками умиления, я успеваю пожалеть о своей формулировке.
— У меня предложение... — заговорщически начинает он.
     Я фыркаю, потягиваясь:
— Руки и сердца?
— Могу и так.
Я молча смотрю на него, ожидая его версию.
— Поужинаем в маке?
    Моя внутренняя бунтарка просыпается.
— А ты готов поехать со мной в таком виде? — язвлю я, оглядывая себе с лохматой головой и помятой на кровати одеждой.
— Дениза, — он усмехается, — Я не помешан на внешнем виде, хватит меня испытывать.
— То есть тебе будет все равно?
— То есть мне будет все равно.
— Хорошо, я только умоюсь и выхожу, — уверенно заявляю я.
— Жду тебя внизу, — он невозмутим.
    Я чищу зубы, умываюсь и резво наношу лёгкий крем. Мою безумную идею можно считать провальной: свитер едва помялся и все так же благоухал цветочным парфюмом. Хотя... Я подхожу к гардеробу и нахожу самую несуразную  толстовку в своём арсенале. Она была жёлтого цвета с красными гребнями на рукавах, как у дракона. Мама так ненавидела это худи, что не дала мне ни разу его надеть. Высказываясь, что даже в пять лет я носила более взрослую одежду, чем этот «инфантилизм».
«Надевай!» — подсказывает моя внутренняя бунтарка и я слушаюсь её, поскольку она давно висела у меня в игноре. Снизу надеваю синие джинсы и белые кроссовки. Выгляжу на все пятнадцать.
     Медленно спускаясь по ступенькам, я ищу глазами Умара. Он сидит на диване, скролля что-то в телефоне. Черная толстовка придала его волосам тон на несколько оттенков темнее. Моим глазам с секунду мерещится, что это Халиб и внутри меня разливается обманчивое тепло. Стоит ему поднять лицо, как мой мозг убеждается в ложности видения. На лице Умара засияла улыбка.
    Боже, не этой реакции мы ожидали.
— Ты цыплёнок или дракоша?
— Желток дракона, — ляпаю я глупость.
     Он смеётся.
— Ты самая в хорошем смысле странная девушка, которую я знаю, честно скажу, — он встаёт и мы направляемся к выходу.
— Мне часто это говорили.
— И кто же? — уставился он на меня сверху вниз.
— Тебе обязательно об этом знать?
— Да. Я был бы рад знать все о твоём прошлом.
«Ха-ха-ха!» — смеётся внутри меня та, что наворотила делов.
— Все впереди, — улыбаюсь я, пряча горечь от этой фразы.
Дальнейший вечер проходит лучше, чем я ожидала. Мы вдоволь объедаемся фастфуда и запиваем все холодной колой, беседуя о своих родителях и учебе.
В долю секунды его взгляд из заинтересованного в разговоре превращается в тот самый умиленный.
— Что опять случилось?
— Ты запачкалась, — он мягко проводит салфеткой по уголку моих губ, стирая каплю майонеза.
— Черт, — бормочу я, проверяя в отражении окна все ли в порядке с моим лицом.
— Видишь, тебе самой не все равно, как ты выглядишь.
— Я о твоей репутации забочусь, — сухо отвечаю я, откусывая макчикен.
Он оскаливается в улыбке.
— Как мило с твоей стороны.
Впервые я подмечаю для себя его красивую улыбку. Раньше я напрочь не замечала её, а стоило надеть ему чёрную толстовку и хоть отдаленно напоминать мне моего Любимого, глупое сердце начинает обманываться.
Я откладываю трапезу, в готовности протираю рот салфеткой и спрашиваю:
— Можно задать вопрос?
— Задавай.
— Почему ты сам не выбрал себе будущую жену? Ты красив, богат, умен, успешен в своём деле. В чем проблема добиться любую?
Он едва фыркает, словно знал, что я задам этот вопрос.
— Ты уверена, что хочешь слушать этот долгий рассказ?
Я медленно кивнула и посерьезнела, потягивая газировку через соломинку.
— Ну хорошо. Я предупреждал, — он откашливается, — В студенческие годы я познакомился с девушкой, которая считалась одной из самых красивых в нашем институте. Она была из простой семьи, не нашей нации и скажу даже больше не нашей веры.
Он смотрел в окно, на мерцающие огоньки, и его мысли витали где-то между прошлым и настоящим.
— Но я на все закрыл глаза и позволил себе влюбиться. Очень сильно влюбиться, — с горестью добавил он, — Папа каждый день делал мне мозги, что она не подходит мне, что ей нужны только мои деньги, что я осёл, который повелся на милую мордашку. Но я пытался убедить его в обратном каждый раз.
Я сочувственно смотрю на него, понимая, что у этой истории плохой конец.
— А потом выяснилось, что он был прав, — ностальгии в его голосе не осталось.
— Как выяснилось?
— Мне начали часто говорить, что видели её с разными парнями, а потом прислали фото, где она трахается с другим, — грубый  глагол бьет по моему слуху, — Я долгое время пытался найти этого парня, чтобы поквитаться, но его и след простыл. А потом я наделал разных глупостей от злости.
— И ты потерял веру в любовь?
— Я потерял веру в бескорыстную любовь, — поправляет он, — Если в отношениях огромная разница в достатке семьи, то один из них точно преследует свои цели. Я тоже не верил в это, пока не ощутил на своей шкуре. Позже все её просьбы и «проблемы» требующие моих финансов сложились как пазл и я отчетливо понял истину, которую доносил до меня все это время отец.
Я слушала вполуха, обдумывая его слова по поводу корысти в отношениях. Нет, это полный бред. Его теория с треском разбивалась, когда я примеряла её на мои отношения с Халибом. Я ни разу не платила не то, чтобы за него, а за себя в его присутствии. Когда мы вместе ездили забирать мои посылки с интернета, он ни разу не позволил мне оплатить их самой. Каждый раз он покупал мне и Лиле разные сладости для перекуса, когда подвозил нас в университет. А многочисленные сюрпризы можно устать перечислять. Разве можно сказать про такого человека, что он корыстный или алчный?
— Тебе просто не повезло, — наконец подвожу я итог.
— Может быть, — вздохнул он.
Мы молча смотрим друг на друга, а потом он говорит:
— У меня были отношения и с девочками из богатых семей, но обычно они очень поверхностные.
— Такие как я? — я счастливо улыбаюсь.
— Нет, ты точно не такая как они, — он будто бы влюблённо смотрит на меня и я молюсь, чтобы мне это только казалось, — Как-то в один из дней отец сказал, что у его хорошего друга нашей нации есть дочь — воспитанная, образованная, хозяйственная и красивая. По правде говоря, на тот момент я уже так отчаялся встретить адекватную девушку, что согласился от балды. Я знал, что папа точно не выберет мне неподходящий вариант, у него глаз намётан.
    «От балды сломал всю мою жизнь», — примечаю я для себя, но в глубине души я понимала даже если бы не Умар, то все равно отец выбрал бы кого-то другого. Однако родственные связи с семьей Умара были самым лакомым и желанным кусочком для отца.
— Кхм... Спасибо, что поделился. Думаю, нам пора домой.
Я встаю и надеваю куртку. Он следом встаёт и вторит действия за мной.
— А у тебя нет истории, которую ты хочешь рассказать?
— Не-а.
«Которую хочу рассказать точно нет».
— Это мне в тебе тоже нравится, — улыбается он, — Мне нравятся девушки без прошлого.
«Ха-ха-ха!» — опять моя бунтарка валяется от смеха.
— Я не такой ангел, как ты думаешь, — частично признаюсь я.
Он открывает дверь и пропускает меня.
— Не думаю, что ошибаюсь в тебе.
Домой мы едем молча, слушая Европу Плюс. Я достаю из кармана куртки клубничную жвачку и предлагаю Умару, но он отказывается и достаёт себе из бардачка мятную. Я надуваю пузыри и со звуком их лопаю, чтобы он понял насколько я не в формате для него, но он только смеётся и я бешусь ещё сильнее.
«— А сейчас мы послушаем классику всех времен: Bobby Hatfield из дуэта The Righteous Brothers с культовой песней "Oh my love". Не переключайтесь!» — раздаётся по радио.
У меня замирает сердце. Мелодия медленно разливается по всей машине и Умар делает погромче. На меня разом обрушился водопад эмоций: ностальгия, радость, грусть, счастье, боль. Пронзительная надежда на то, что я сейчас подниму глаза, а за рулем сидит Халиб. Но я тут же подавила её, борясь с мучительной болью.
— Можно я переключу? — неожиданно спрашиваю я.
— Да, конечно.
Я переключаю на русское радио и мое дыхание приходит в норму.
— Не любишь эту песню?
— Терпеть не могу, — вру я.
Когда мы доезжаем Умар останавливает машину напротив моего дома.
— Ты уверена, что не боишься ночевать одна? Я могу остаться на первом этаже, а ты в своей комнате.
— Все в порядке, я не из пугливых.
— Хорошо.
    Он выходит открыть мне дверь, но из вредности я опережаю его и открываю сама:
— Не успел.
    Он смеётся и закрывает за мной.
— Красавица, — я вопросительно смотрю на него, — Я рад, что отец выбрал именно тебя. Ты необычная.
Я застываю, смотря на него и он удерживает мой взгляд. В голове витает тысяча мыслей и я не могу ухватиться ни за одну. Не отрывая свой взгляд, Умар начинает приближать своё лицо к моему. Может этот поцелуй избавит меня от мук и боли о прошлом. Может мне даже будет немного приятно. А может я смогу представить, что это Халиб и мне станет лучше.
Нет! Я мысленно даю себе пощёчину и решаю, что это будет предательством. Вдобавок Умар не заслуживает такого отношения к себе.
— Спасибо за вечер. Спокойной ночи, — прошептала я и, обойдя его, вошла в дом.

____________________________________
Девочки, рассказывайте как вам Умар?
Как вы думаете, он достоин её?