Боль

Ошибка Четвёртая

Не то чтобы Акутагаве это нравилось. Может быть, достовляло немного необычное удовольствие или чувство удовлетворения, но точно не нравилось. Ещё два года назад мысль о таких вещах вообще пугала, казалась чем-то граничищем с безумием. Он ведь никогда не хотел причинять людям боль, заставлять страдать. Даже после того, как встретил Дазая и презирать и ненавидеть этих «мерзких тварей, столь порочных животных» стал. Но так Рюноске мог называть только людей.

– Давай же, в этом нет ничего сложного.

– Нет! Я не буду!

Это была вторая тренировка, которую ему нужно было пережить. Просто убить какого-то жалкого щенка, которого привёл наставник. Но мальчик закатил истерику. Он тогда не знал, что подчинённые и прочее отродье не имеют права на отказ.

Комнату заполнил звонкий выстрел, отчего мальчик зажмурился и зажал уши. Открыв глаза он уже не почувствовал пушистого существа, которое крутилось у его ног. Только тёплая жидкость у ботинков. Только испачканное в собственной крови отродье у ног, которое уже не дышало. Мальчишка пал на колени перед трупом собаки, в горле застрял ком, а слёзы предательски потекли по его мягким щекам.

– Видишь? Ничего сложного.

В тот день этот маленький ребёнок возненавидел псин.

Через год он уже спокойно избавлялся от всего, что скажут. Как и на сегодняшем задании. Ничего сложного. Просто наслаждайся, как трупы падают к твоим ногам. Было сказано всех убить. Тогда... что не так он сделал? Почему он стоит снова стоит на коленях и отхаркивает свою кровь?

– Кто тебя учил убивать?! – голос отвращением разрезал немоту склада.

– Вы... – задыхаясь в собственной жидкости, хрипел мальчик, – вы, Дазай-сан...

Акутагава, правда, не понимал. Все ведь умерли и никого не осталось в живых, как и просил учитель. Неужели кто-то сбежал?

– Я не учил вертеть своей жизнью около каждого дула, – он не орал и даже не кричал, сдерживал всё за яростным шипением. Возможно, если прислушаться, можно услышать скрежет зубов.

Рюноске что-то ответить, но с чужим коленом лицо встретилось раньше, чем он успел открыть рот. Всё, что ему оставалось – упасть и ждать следующего удара. Почему? Потому что мальчик не имел права отвечать, ведь сейчас шла не тренировка, а наказание.