𝐏𝐑𝐈𝐃𝐄

11

София.

Отец настойчиво и доходчиво мне приказал, что я обязана быть на партнёрском ужине, в доме старших Булаткиных, в 18:00.
Я знаю, что между нашими семьями сейчас важная ситуация- между ними бизнес проект, выгодный что для одной, что для другой сторон.
Я тоже Ортис, я тоже почти архитектор и дизайнер в одном флаконе, а значит, этот бизнес-проект должен быть так же и для меня волнующим событием. Так сказал мне отец, когда я пыталась отказать ему.
Я въехала в ворота усадьбы, которая по-настоящему впечатляла своей красотой и благородием. Я всё ещё успокаивала себя урчанием своей машины, но как только оказалась на территории этого, по-настоящему замка, то все мои попытки стали крахом.
Машина моих родителей стояла на парковочном месте, рядом пристроился знакомый Мерседес , место справа от которого пустовало, судя по всему для меня. Я послушно, как и было велено отцом, припарковала машину и медленно выдохнув- выползла из салона .
Этот архитектурный объект зачаровывал меня. Мне доводилось видеть многие родовые поместья, доводилось помогать реконструировать исторические, забытые людьми усадьбы. Я видела многие другие домины, но этот несравненно превосходит все.
- ЛФ(Людмила Фёдоровна) : София, мы тебя заждались. Идём же. И что это за прикид, неужели нельзя было одеться достойно Ортис?
Моя мать- жуткий диктатор и провокатор наивысшей степени. Мы не виделись с ней с тех пор, как я покинула родительский дом, мы созванивались пару раз, и те, были лишь по случаю какого-то рабочего момента .
- С: Я не собиралась посещать столь почитаемые для тебя мероприятия. Я вообще не собираюсь жить так, как ты, мама, и не стоит мне указывать как и во что я одета.
Она чуть было открыла свой громкоголосый рот, но увы и ах, не успела повизжать...Даже чутка...
- МП: Ох, София! Так рада вновь с тобой увидеться. Как ты справляешься с самостоятельностью?
Марина Петровна Булаткина - добрый и лучистый человек. Мы общались с ней однажды, и мне искренне стало завидно Егору, что у него такая потрясающая мать, а у меня- запрограммированная эгоистка.
- С: Я тоже рада снова вас видеть. Моя самостоятельность самыми тяжелыми и короткими шагами, но всё же продвигается.
Я улыбалась ей не наигранно, мне действительно хотелось с ней быть теплее, ежели даже с собственной матерью. Это скребло мне душу, но я не могла делать иначе, моя мать бы попросту даже не поняла, что дети и родители способны на такие отношения и эмоции между друг другом . Ей не познать такого богатства никогда...
- МП: Дорогой, вот, тот самый драгоценный человечек, что жил в доме нашего сына. София, а это Николай Борисович- мой муж и отец Егора.
Представила меня мама Егора, а его отец улыбнулся и пожал мою руку. Мой же отец ко мне подошёл и добротно поцеловал в щёку. Признаю, отношения с папой у меня возможно даже в порядке, но опять же: он не может дать мне ничего, кроме конечно же денег и дорогих потех. Я ценю это, он старается ради нашей семьи, поэтому виню лишь маму. Она должна отвечать за тепло и любовь в доме, раз отец отвечает за состояние и статус. Мама же пытается быть где-то у него за спиной, на втором плане, в офисе, но никак не дома и не для семьи.
- ВЮ( Владимир Юрьевич): Соф, забудь про мамины занудства...Сегодня она не имеет права портить наше с тобой настроение. Хорошо, дочь?
Отец сказал мне это на ухо, когда крепко в себя вжимал. Я впервые почувствовала, как грудь сдавило от благодарности и от того, что меня наконец-то стали понимать и замечать. Если это сон, пусть я останусь в нём хотя бы ненадолго, прошу...
- Е: Кхм...А мне так-же позволите, Владимир Юрьевич?
Ну вот и всё.
Спокойствие и удовлетворение закончены. Впрочем и из сна я вырвалась, так как мой папа удивленно отодвинулся от меня и стал разглядывать улыбчивую мордашку Булаткина младшего.
Егор позволения ждать не стал, подошёл ближе и полностью вытащил меня из защитного пространства отцовских объятий. Его руки сжали моё тело собственнически , а голова наклонилась к моему уху. Наглец...
- Е: Привет.
Хриплый голос действовал на мою кожу , как мороз в +40° . Резкий скачок эмоций отозвался мурашками и сдавленными легкими, куда воздух больше не хотел попадать. Почему моё тело так реагирует на него? Почему оно меня предаёт?
- Е: Я соскучился...
Я готова стонать от безысходности и беспомощности. Чёрт! Когда я успела стать такой амёбой? Когда успела стать марионеткой для чьих-то рук и дешевкой для чьего-то тела? Когда?
Однажды...
- С: Нет.
Отвечаю я и ладонями упираюсь в точёный пресс, но не для того, чтобы ощущать , а для того, чтобы отодвинуться. Я хочу пространства, я хочу зоны безопасности между нами.
- НБ: Егор, по-моему София устала тебя обнимать. Пусти же девушку, не стоит забывать о субординации.
Голос Николая Борисовича звучал так-же искренни и шутливо, как и у всей семьи Булаткиных, за исключением сестры. Полину я ещё не узнала, но даже не сомневаюсь- она такой же луч света, как и все эти голубоглазые блондины.
Егор меня отпустил, но моя ладонь осталась в его. Клянусь, я даже не почувствовала как они сплелись.
- Е: Между нами её нет, папа. И я не устал её обнимать, уж поверь, я бы делала это все сутки напролёт.
Вам когда-нибудь доводилось чувствовать, будто ваши зрачки вывалились от того, как вы широко вылупили свои глаза? А то, что ваш рот почти порвался в уголках? Нет? Мне-да.
Я ощущала, как по спине текли бисеринки холодного пота, как шумел ветер, что вечно любит гулять по моей голове, как ноги не хотели мне помогать . Мне никто не хочет помогать...Я остаюсь на растерзание всем, у меня нет выхода.
- МП: Э...Ну, мы не будем смущать Сонечку, поэтому предлагаю пока что пообщаться. Сейчас схожу к кухаркам, узнаю как там продвигается наш ужин. София, быть может, ты хотела бы составить мне компанию? Ты, по-моему побледнела, можем выйти на свежий воздух.
Я собралась радостно кивать и ухватиться за спасательный круг, но мой капкан меня отпускать не хотел.
- Е: Тебе нехорошо? Пойдём в мою комнату, там есть парочка таблеток и кондиционер.
Булаткин давил на меня, как булыжник придавливает любую букашку.
- С: Нет, я ...В машине , телефон там оставила. Просто важный звонок, мне нужно быть начеку. Простите, я ненадолго отлучусь, лишь схожу до автомобиля и вернусь.
Я дёргала свою руку так, что все глаза вскоре остановились лишь на нашем сплетении. Чёртов Булаткин удерживал меня и не отводил глаз.
- Е: Тебе нехорошо?
Медленно , но так раздрожающе, что мои руки готовы были наносить удары защиты.
Я злюсь; мне некомфортно, мне стыдно перед нашими родителями . Мне это не нужно, мать вашу! Я ведь сказала ему в тот день: "всё кончено." Я уверяла начинать забывать, я просила не трогать меня и никогда не выносить на обозрение чужих глаз то, что хоть и грязно, но было между нами.
- С: Отпусти... Я ведь просила тебя, но ты снова делаешь нам обоим грязь и боль. Отпусти мою руку и дай я уйду.
Я говорю как можно тише, но мне кажется, нас слышат все, потому что они как будто нарочно затаили дыхание .
Егор мотает головой и удерживает меня ещё крепче.
- Е: Больше-нет. Я тебя больше не собираюсь отпускать, Софи.
Я смотрю в его большие, голубые глаза и совсем теряюсь. Я не понимаю его, я не ощущаю себя, я теряю пространство и окружающее. Почему всё кружится и мигает? Почему мне становится и легко и ни по себе одновременно ?
- Е: Эй, Соня.! Ты...
Не я.