До столкновения с судьбой

Глава 2.

— Ты пытаешься объявить мне войну? — наконец, собравшись с мыслями, произносит Кларк после нескольких минут молчания.

— Я похож на человека, который в состоянии воевать? — безразличным тоном отвечает Беллами.

Кларк ухмыляется.

«Он еще и шутит. Прекрасно. Не все потеряно», — пролетает мысль, доставляющая небывалое наслаждение, ведь где-то на горизонте начинает маячить столь желанная должность.

— Слушай, подыграй мне, пожалуйста, — просит Кларк, и, вероятно, ее слова заставляют Беллами заинтересоваться. Он нажимает кнопку на кресле и разворачивается к девушке лицом.

«Ну, так-то лучше».

Кларк отмечает, что он красив. Очень красив. Прямой нос, ямочка на подбородке, карие глаза, светло-розовые губы и россыпь веснушек на бледной молочной коже. Наверняка, он был еще красивее, когда улыбался и радовался жизни. От выводов становится немного не по себе. Кларк жаль Беллами и одновременно она считает его отвратительным из-за капризного эгоистичного характера.

— Подыграть тебе? — заинтересованным тоном спрашивает Беллами.

— Я не собираюсь задерживаться тут надолго, но сейчас мне нужна эта работа, чтобы доказать родителям, что я независима от них и могу самостоятельно принимать решения.

— Интересно.

— Если интересно, значит, я могу рассчитывать на тебя? — Кларк умоляющим взглядом смотрит на Беллами.

«Не хватает еще шляпу в руках сжать, как кот из Шрека», — клокочет ярость внутри.

— Ладно. Я согласен. Но ты должна будешь согласовывать со мной все свои действия, молчать и выполнять все, что я скажу... А еще... — Беллами замирает, и Кларк невольно чуть приоткрывает рот.

— А еще что? Мне сказали, что у тебя парализованы конечности, но о том, что ты можешь зависнуть, и слова не было, — фыркает Кларк.

— Ты должна будешь передавать мне в точности все поручения, полученные тобой от моей матери.

— Хочешь, чтобы я шпионила? — Кларк изгибает бровь дугой.

— А тебя это пугает? Ты ведь все равно не собираешься задерживаться тут надолго...

Для инвалида Беллами кажется слишком оптимистичным. На губах появляется улыбка. Кларк облизывает нижнюю губу и кивает. Она не собирается спорить, потому что надеется, что все-таки действительно сможет отказаться от этой работы через пару дней.

«Возможно, родители позволят мне устроиться в свою клинику», — эта мысль обнадеживает.

— Скажешь своей матери, что мы познакомились, и я могу сегодня пойти домой? Просто... Я ехала в общественном транспорте и...

— Я заметил твои колготки практически сразу, но, поверь, это не самое ужасное, что может произойти в жизни. Они ничуть не портят твои ноги, делают только соблазнительнее.

Кларк чувствует, как жар приливает к щекам и окрашивает их. Ей сделал комплимент инвалид, наверное, смущаться в этом случае не следует... Но посмотрев на Беллами еще раз, отметив его красивые аристократичные черты лица, Кларк краснеет сильнее.

— Ты можешь присесть, — Беллами кивает в сторону кресла, стоящего у дверей.

«Спасибо, хоть не на подстилку для собак указал», — думает Кларк. И до нее доходит, что если есть подстилка, то есть и животное.

— У тебя есть собака? — спрашивает, присаживаясь в кресло.

— Была, — отвечает Беллами. — Послушай, я согласился с тем, что ты будешь мозолить мне глаза ближайшие пару дней, но я не позволял лезть ко мне в душу. Просто занимайся своими делами и веди себя так, будто бы меня тут нет.

Кларк закатывает глаза. Беллами разворачивает кресло и снова замирает в одной позе. Он смотрит в окно.

«Интересно, он еще не заучил наизусть каждый камушек на тропинке... каждую травинку, которую колышет ветер?» — думает Кларк, но не решается спросить.

Она не хочет навязываться и вызывать раздражение у своего работодатели. Конечно, фактически, нанимает ее миссис Блейк, но от слова Беллами тоже многое зависит, поэтому Кларк замолкает, достает смартфон и начинает лениво листать новости. На экране очень вовремя высвечивается сообщение от матери.

МАМА: «Милая, сегодня к нам на ужин придет семья Коллинз, поэтому нигде не задерживайся. Встречаемся дома в 18-00».

Кларк улыбается. У нее чешутся руки сообщить о том, что она, несмотря на активные протесты родителей, все-таки смогла найти работу. Но она сдерживается.

«Пусть это будет сюрпризом для всех», — в голове зреет коварный план о том, чтобы опоздать к ужину, а придя, сообщить, что она была слишком занята на работе и не могла ответить на телефон.

В ожидании время тянется невыносимо медленно. Кларк начинает раскачиваться вперед и назад, но она прекрасно понимает, что если грядущие два дня будет проводить точно также, то сойдет с ума. Она внимательно смотрит на Беллами, который даже не шелохнется.

«Неужели ему нравится сидеть как истукан?!» — появляется назойливая мысль в голове.

— Послушай, тебе действительно доставляет удовольствие это, или ты просто пытаешься заставить меня пожалеть о том, что явилась сюда? — не выдержав напряженную тишину, сдавливающую виски, спрашивает Кларк.

— Что именно? — холодно задает встречный вопрос Беллами.

— Пялиться в одну точку, — раздраженно отвечает Кларк. — Ты жалеешь себя. Сидишь, закрывшись от всего мира в четырех стенах, пялишься в одну точку и жалеешь себя...

Кларк прикусывает губу. Она никогда не умела держать язык за зубами и теперь могла поплатиться за это, ведь Беллами требовал взамен на работу — беспрекословное подчинение.

— Я согласился с тем, что не стану выживать тебя в том случае, если ты будешь просто приходить сюда и молчать, — отвечает Беллами, на удивление сохраняя спокойствие и не повышая голос.

— Но это ведь неправильно. Так можно сойти с ума. Почему ты просто не делаешь все то, чем занимаются такие как ты?

На этот раз Кларк прикусывает язык и закатывает глаза, ругая себя за неосторожное высказывание. Ей не следовало вообще открывать рот, но она уже сделала это и не могла молчать, когда Беллами отвечал ей.

— А чем занимаются такие как я? Ты уже ответила на этот вопрос... Просто подумай... — Беллами разворачивается. Желваки на его лице дергаются. Глаза чуть сощурены. — Они жалеют себя... Каждый по-разному, но они жалеют себя... Одни в интернете, другие в СМИ, третьи еще где-то... По-крайней мере, я никого не напрягаю вечными жалобами. Я просто существую в этих чертовых четырех стенах. И совсем скоро это прекратится.

Беллами замолкает и снова разворачивает кресло к окну. Кларк напрягается. Она думает о произнесенных им словах. Паралич никогда не был смертельным заболеванием. Конечно же, люди живут с ним на четверть меньше тех, что поддерживают активный образ жизни, но Беллами выглядит вполне неплохо для человека, которому следует говорить о скорой кончине. Она уже почти открывает рот для того, чтобы спросить — почему, но вовремя замолкает. Ей кажется, что для одного дня разговоров более чем достаточно. Остаток своего рабочего дня Кларк проводит с Беллами в гробовой тишине, которую изредка нарушает жужжание мух или вибрация ее телефона. Девушка переписывается с Найлой, стараясь загладить вину за свое потребительское отношение.