Соседи или квартира потерянных

Боль и разочарование.

Воздух кухни постепенно вытеснили головокружительные ароматы пряных специй, шипение готовящейся еды, смех, упоительные разговоры по душам, и в этом чувствовалась некая семейная атмосфера, приятная сердцу теплота, из-за чего Рэй не сдержала сладкой улыбки и утонула в мирских разговорах, утонула в этом уюте, напрочь забывая про Шин Хосока. Когда же стол оказался заполнен едой, они с счастливыми улыбками приступили к трапезе, постукивая палочками в неуловимый ритм атмосфере. 

— Только помыла посуду, а тут ещё, — вздохнула Рэй, глядя на добрую горку посуды в раковине.
— Я помою, а Шик уберёт, — пожалел девушку Соно и отправил ту за чистым полотенцем.
Рэй особенно удивила покорность Воншика: тот даже не возразил. Выйдя за пределы кухни, она направилась к шкафу-купе, умело спрятавшемуся в стене около входной двери. Рэй вытащила одно тонкое полотенце и уже собиралась вернуться, как слуха достигли чьи-то шаги, из-за чего она невольно замерла и прислушивалась. Ох, зря она это, нельзя подслушивать!
— Хосок-оппа, а когда мы с тобой встретимся в следующий раз? — сладко проговорила девушка, от голоса которой так и тошнило и выворачивало наизнанку.
— Не думаю, что мне понадобится твоя помощь ещё, — проговорил он явно с каменным лицом.
— Ну как же, разве оппе не понравился мой голос? Я тебе не помогла совсем? — надула она губки.
— Просто нас поставили в пару, тут уж ничего не поделаешь, — пожал он плечами.
— Почему Хосок-оппа такой холодный, ты же славишься своими чарами, где они? Почему ты так холоден со мной? Неужели я тебе совсем не нравлюсь? На тебя же вешается много девчонок, ты им всем обворожительно улыбаешься, а мне так холодно отвечаешь. Неужели я сделала что-то не так? — за этим последовало молчание. — Оппа, поцелуй меня?
— Ты очень красивая и голос у тебя хороший... — фраза была прервана.

Видимо, они всё же поцеловались. Сладкие вздохи вонзились в тело кинжалами, а после громкий чмок, словно губы оторвались друг от друга, вбил, вколотил их намертво в каждую клеточку, оставляя в голове выгрызенную болью свистящую пустоту. Рэй прикрыла рот рукой, округлив глаза. Перед глазами представала та самая картина. Как его губы целуют другие с трепещущим наслаждением. Как его руки касаются чужого тела с опьянённой дрожью. В груди стало тесно. Рэй задышала загнанно и потеряно, к горлу подступила тошнота с диким кашлем, жаждущим разорвать её глотку и лёгкие и вырваться на свободу. Глаза защипало, в глазах поплыло и вскоре на смену плывшей прихожей пришла она. Хищная и желанная собою же темнота. Холодная темнота. И боль, боль, боль...