Итан Хилл. Проклятые Революцией

Пролог

- Метео реканто...
Тихий шёпот волшебника, озаряемый тусклым светом на конце его палочки, ринулся к сковавшим сумеречное небо тяжелым тучам, и в следующие секунды с едва слышным гулом разогнал их. Мягкий свет лилового небосвода вновь коснулся недавно возведённого серебристого шатра, не оставив ни следа грядущего дождя, и Итан Хилл улыбнулся: в день его свадьбы даже природа не посмеет омрачить это торжество.
А торжество было в самом разгаре: прибывали последние гости, которых проворные помощники Итана немедленно рассаживали по их местам, приглашённый оркестр скрашивал ожидание музыкой, готовились к подаче последние блюда, а в считанных ярдах от разгорающегося празднества шафер Итана, Марк Меритт, с присущей всякому аврору дотошностью накладывал с десяток защитных заклинаний поверх того внушительного списка, что был предусмотрен внутренним статутом Аврората как раз для подобных случаев.
Подобных случаев... В одно мгновение Хилла пробрал неприятный холодок, смешанный с предвкушением: приятно находиться вдали от громких торжеств и наблюдать за этой суетой с высоты крыльца собственного дома, но стоит лишь подумать, что уже спустя каких-то полчаса тебе предстоит очутиться в самом центре праздника и, разумеется, всеобщего внимания, сердце невольно трепещет. И пусть гостей было не так много, а большая их часть была если не коллегами, то давними знакомыми, крайне сложно совладать с затаёнными в самой глубине души нерешимостью и робостью, столь неудачно проснувшимися на пороге такого знаменательного события. Словно две недели назад, в Атриуме Министерства магии...
- Нервничаешь?
Итан поднял взгляд от собственных брюк.
- Видно?
- На себя не похож, старый змей, - Меритт усмехнулся. - Вряд ли твоя невеста по достоинству оценит подобное от мужчины, которому взбрело в голову встать на колено на глазах у всего Министерства. А даже если решишь сбежать, - хитрым тоном добавил Марк, - то тебе всё равно не скрыться от мистера Уорда.
- Надо же... Я думал, этот поношенный сюртук даже не посмотрит на приглашение.
- Ты бы не пошёл на свадьбу собственной дочери?
- Узнаем...через двадцать лет.
Мужчины рассмеялись, и Меритт, хлопнув друга по плечу, потащил его в сторону шатра, где немногочисленные гости в нетерпении ожидали начала церемонии. В самом центре шатра, освещаемом нежно-голубым, цвета Патронуса, пламенем, у подобия алтаря стоял грузный волшебник в длинной министерской мантии, чей скучающий вид ясно давал понять, что подобные торжества для него не более чем рутинная работа. Ритуалы, церемонии, банкеты - всё это лишь красивые придатки для восковой печати Министерства магии, перстень с которой красовался на пухлом пальце скучающего колдуна. Вероятно, ему одному было известно, сколько судеб связала между собой эта неказистая на вид буква «М», которой, кроме всего прочего, были подвластны сакральные даже в этот противоречивый восемнадцатый век узы брака.
- Вы четвёртый за сегодня, мистер Хилл, - равнодушно и несколько утомлённо произнёс волшебник, отвечая на немой вопрос Итана. - Однако должен заметить, - впервые за всё время на его лице возникло подобие улыбки, - что Ваша свадьба в лучшую сторону отличается от тех трёх водевилей, на которых я имел неудовольствие побывать. По крайней мере, гости не хлещут галлонами огненное виски в преддверии церемонии, а по округе не носятся немытые проныры со своими идеями прямиком из-под Версаля... К тому же, Корнуолл действительно красив, - вновь потускневший взгляд скользнул по чёрным волнам Кельтского моря.
«Может, наложить на него Веселящие чары?», - не без усмешки подумал Итан. А судя по той многозначительной ухмылке, что буквально на мгновение проскользнула на лице Меритта, друзья подумали об одном и том же, и наверное, не сиди перед ними десяток человек, авроры бы точно прибегнули к столь радикальным методам немедленного спасения торжества. Благо, что сейчас, когда они оказались в самом центре внимания пусть и небольшой, но всё же публики, былая неуверенность обычно холодного в своих эмоциях Итана испарилась как ни в чем не бывало, а на смену ей пришла почти что мальчишеская тяга совершить какую-нибудь забавную глупость, вскоре переросшая в настоящую эйфорию. Прохладный апрельский ветер, шум вечернего моря, весёлые переговоры гостей, ласковое тепло пламени цвета Патронуса, заметно притихшая музыка и даже отпечаток постоянной меланхолии на лице полного волшебника, - всё это создавало и питало тот неповторимый шарм скромной свадьбы, изначально пугавший, а ныне казавшийся чертовски привлекательным для Итана Хилла. И в этой стройной мозаике звуков, запахов и эмоций не хватало лишь одного человека...
- Тихо! - внезапно рявкнул Марк. Стихла музыка, гости притихли, а уже спустя секунду взгляды всех присутствующих были прикованы к девушке в изящном белом платье, которая с робкой улыбкой, ведомая отцом, вошла под своды шатра. Свет огня, - не без участия министерского работника, - теперь падал лишь на широкий проход, освещая только двух человек. В тени осталась даже подружка невесты, но главная виновница торжества в нежно-голубом свечении блистала как никогда. Языки пламени двумя огоньками отражались в тёмных глазах, а вплетённый в иссиня-чёрные волосы белый цветок, казалось, серебрился, ловя широкими лепестками каждое движение пляшущего огня. И в этом грациозном танце света и теней Итан уловил те тонкие намёки, вняв которым двадцать один год назад, мистер Уорд назвал свою дочь именем этого прекрасного цветка - Лилией...
- Волшебно... - шепотом произнёс Хилл, когда его сияющая от счастья невеста предстала перед ним. Вряд ли она услышала его, - громогласное объявление о начале церемонии поглотило этот шёпот, - однако девушке хватило одного лишь взгляда, чтобы уловить это чистое восхищение. Взгляда, который заменил им всю торжественную прелюдию, звучавшую где-то далеко за пределами крохотного мирка, в котором существовал лишь этот восхищённый взгляд холодных серых глаз аврора.
- Итан Говард, берёшь ли ты в жёны Лилию Марию, клянёшься ли ты...
- Да, - твёрдо ответил Итан спустя несколько секунд монотонного потока вопросов.
- Лилия Мария...
Всё те же секунды и всё тот же ответ. С трепетными улыбками мужчина и девушка обменялись кольцами.
- В таком случае я рад объявить вас мужем и женой!
Пламя взмыло вверх двумя змеями и несколько раз обвилось вокруг слившихся в поцелуе новобрачных. А уже спустя несколько минут, когда брак был скреплён восковой печатью, праздник разгорелся вовсю. Лились реками вино и огненный виски, оглушительно играл оркестр, а Итан и Лилия едва успевали принимать поздравления, со смехом пытаясь пробиться наружу. И наверное, если бы не усилия Меритта, расчищавшего для них путь, новобрачным так и не удалось бы вырваться из бурлящего в порыве празднества небольшого шатра.
- Чёрт подери... - выдохнул Марк, когда троица очутилась под открытым небом.
- С нас причитается! - смеясь, Лилия отряхивала подол платья.
- Само собой, - нарочито серьезно ответил шафер. - Итан! Постарайтесь здесь не задерживаться, иначе гости меня живьём съедят.
- Мы скоро вернёмся. Спасибо, Марк!
Отсалютовав другу, Меритт вернулся в шатёр, а молодожёны впервые за минувшую неделю остались наедине. Десятки и сотни несказанных слов рвались наружу, но никто из них пока не решился нарушить это благостное молчание. Происходящее казалось лишь сном, сказкой, и стоит сказать лишь слово или совершить одно лишнее движение - и эта сказка рухнет, вернув мужчину и девушку в былую обыденность.
- Ну что ж... - первым заговорил Итан, сжав чуть подрагивающую ладонь жены. - Поздравляю тебя, милая.
- Спасибо...муж, - хихикнув, Лилия залилась густым румянцем. - Итан?
- Да?
- У меня для тебя есть небольшой подарок... Я хотела вручить его чуть позже, но боюсь, что наши гости доведут нас до такого состояния, что сил останется лишь на... - девушка повторно покраснела. Не закончив фразу, она решительно направилась в сторону дома, поманив мужа за собой. В сгущающемся ночном мраке её белоснежное платье всё больше напоминало призрака, и доведись какому-нибудь маглу из близлежащих деревень увидеть эту картину, едва ли можно ожидать чего-то кроме искреннего ужаса.
Усмехаясь собственным мыслям, Итан неторопливо следовал за девушкой, которая к тому моменту взмахом палочки открыла окно чердака и теперь дожидалась лишь своего супруга. Когда же Хилл всё-таки подошёл, Лилия таинственно улыбнулась и что-то прошептала, подняв взгляд на чердак. Секунда, другая - и вот из открытого окна вылетел крылатый силуэт, который, несколько раз облетев дом, плавно приземлился на руку волшебницы.
В свете двух палочек оказалось, что на руке девушки сидела красивая сипуха с перьями медового оттенка и тёмно-алыми, почти чёрными глазами, которые с дружелюбным интересом смотрели на Итана. Стоило ему лишь протянуть руку - и сова с готовностью села на неё, крепко-накрепко вцепившись в рукав чёрного сюртука.
- Её зовут Витти, - Лилия провела рукой по мягким перьям. - Мы с отцом привезли её сегодня, а пока вы с Марком занимались шатром, я спрятала Витти на чердаке.
- Волшебно, - повторил свои же слова Итан, с улыбкой поглаживая птицу по голове. - Огромное спасибо, милая. Я завтра же расчищу ей место.
- Я уже всё сделала, - улыбнулась девушка. - Я не могла позволить этой птичке сидеть в том ужасном беспорядке.
- Не успела выйти замуж, а уже наводишь свои порядки, - Хилл сокрушенно покачал головой и картинно вздохнул. - Кошмар!
Посмеявшись, новобрачные отпустили птицу размять крылья, а сами медленно зашагали в сторону шатра, из-под сводов которого по-прежнему лилась музыка. В одной из теней, коими полнились тканевые «стенки», Итан к своему удивлению и смеху признал полного волшебника, который в числе нескольких гостей задорно отплясывал некий контрданс, а на улице, у самого защитного барьера, Марк что-то обсуждал с человеком, которого Хилл не видел ранее в числе гостей, но которому приглашение на свадьбу ушло одним из первых.
Весьма грузная статура, изрядная седина в волосах и бороде, тяжелый взгляд из-под косматых бровей и неизменная трость из чёрного дерева, которую венчала серебряная голова медведя, - трудно было не признать мистера Паттерсона, действующего главу Аврората и одного из главных претендентов на пост министра магии в обозримом будущем.
- Добрый вечер, сэр, - поклонился Итан.
- Оставь эти формальности, мальчик мой! - мистер Паттерсон крепко пожал руку Хилла. - Прими мои поздравления, Итан, а заодно и мои извинения: нелегко было вырваться из Министерства, поэтому на церемонию я, увы, опоздал.
- Пустяки, сэр.
- Мисс Уорд, - с элегантностью, которая никак не вязалась с его внушительной внешностью старого медведя, мистер Паттерсон поклонился, вынудив Лилию уже в который раз залиться румянцем. - А точнее, миссис Хилл. Признаться честно, я был несколько удивлён выбором Итана, но теперь я целиком понимаю его чувства к Вам.
- Что Вы, мистер Паттерсон... - лицо девушки пылало почти так же, как две недели назад в минуту предложения руки и сердца её нынешнего мужа.
- Я говорю лишь правду, моя дорогая, и ничего более. И прежде чем присоединиться к тем молодым людям, - старый аврор кивнул на отплясывающих гостей, - я бы хотел преподнести молодожёнам свои скромные подарки. Начнём, пожалуй, с виновницы торжества...
В руку Лилии легла миниатюрная лакированная коробочка, открыв которую, девушка обнаружила там прекрасную серебряную брошь гоблинской работы. Разъярённый лев с глазами-рубинами точь-в-точь повторял герб Годрика Гриффиндора, разве что был выполнен не из золота, а красное полотнище заменял тёмный бархат коробочки.
- Боже мой, мистер Паттерсон...
- Я буду счастлив увидеть эту брошь на Вашей мантии в Министерстве магии, Лилия. Это будет наилучшая благодарность... Итан! Зная твою преданность нашему непростому делу, я не мог позволить себе в преддверии такого знаменательного дня не ускорить некоторые...скажем так, некоторые неурядицы. Результат ты найдёшь вот в этом свитке.
Свиток пергамента скрепляло две печати: общая печать Министерства магии и особая печать Аврората. Сломав их, Итан с нетерпением развернул «подарок» мистера Паттерсона и ещё минуту изучал текст указа за подписью самого министра магии и нескольких других высших чинов. Не без удовольствия глава Аврората наблюдал, как Хилл меняется в лице, как интерес и предвкушение сменяются крайней степени удивлением, а после - безудержной радостью, в порыве которой Итан был готов расцеловать молодую супругу и тут же пуститься пляс, абсолютно наплевав на свой новый чин и подходящий к концу третий десяток прожитых лет.
- Ну что ж, мальчик мой. Ночь обещает быть долгой, а потому прежде, чем я ринусь опустошать запасы огненного виски, я бы хотел сказать несколько слов твоей супруге. Наедине, если позволишь.
Итан и Марк скрылись в шатре, где шафер немедленно снабдил друга стаканом виски, и лишь после этого мистер Паттерсон позволил себе убрать с лица добродушную улыбку и вновь обрести привычный внешний вид.
- Лилия, - обратился он к девушке. - Я искренне не хочу портить эту свадьбу своим старческим брюзжанием, но я должен предупредить Вас: жизнь жены аврора - это одно огромное испытание. Поверьте: та неделя, которую вам предоставили как замену медового месяца, станет лучшим моментом всей вашей семейной жизни.
- Мистер Паттерсон...
- Я не договорил, моя дорогая. Мне жаль, что Вам приходится это слушать, но я не хочу, чтобы Вы жили иллюзиями. В этом отношении насчёт Итана я не беспокоюсь: он повидал достаточно, чтобы жить реальностью, но Вы, простите, ещё слишком молоды, чтобы осознавать многие вещи. Я прошу Вас понять лишь одну вещь: Ваша жизнь скоро превратится в одну большую полосу страха за этого пройдоху. Страха, ревности, а порою и откровенной ненависти, когда Итана не будет в этот доме по несколько недель, а по возвращении окажется, что его лицо украсил новый шрам или на руке стало на палец-другой меньше. И это в лучшем случае, Лилия, в лучшем случае...
Воцарилось молчание. Мистер Паттерсон не без сочувствия наблюдал, как молодая девушка пытается осознать весь ужас описанного старым аврором, и был готов в любой момент услышать сдавленный всхлип и даже рыдания. Однако Лилия держалась молодцом, временами на её лице даже проскальзывала улыбка, и в конце концов волшебница тихо ответила:
- Мистер Паттерсон, я благодарна Вам за Вашу откровенность, но всё же она была излишней. Увы, но ни я, ни Итан изначально не питали ни малейших иллюзий насчёт нашей будущей семьи, ведь мы знакомы уже не первый год. И это... Это очень больно, мистер Паттерсон. Больно осознавать, что наши жизни - это разменные монеты в чьих-то гнусных игрищах или полубезумных экспериментах. Да, сэр, в Комиссии по Экспериментальным Чарам я пока ещё стажёр, но поверьте: со смертельными опасностями мы сталкиваемся ничуть не реже самых искусных авроров. И наверное, по-своему это даже романтично: знать, что каждый вечер может стать последним... Впрочем, - улыбнулась Лилия, - я смею надеяться, что к моменту рождения нашего первого ребёнка Итан будет занимать куда более солидную должность, а я переведусь в отдел побезопаснее.
- Остаётся только гадать, - печально усмехнулся мистер Паттерсон. - Ну что ж, Лилия, я сказал всё, что хотел сказать, и с Вашего позволения отправлюсь в этот дивный шатёр. Давненько я не разминал старые кости хорошей порцией виски и резвым контрдансом...
Ночь играла тысячами звуков, запахов, ласковых слов и нежных прикосновений, и новобрачные отдались ей полностью, мигом позабыв все мрачные слова и горькие мысли. Они кружились в плавном танце под аккомпанемент утомлённого оркестра, вновь принимали десятки поздравлений, искренне смеялись над шутками, подпевали десятке старых песен, пили терпкое вино и, раскрасневшиеся и счастливые, снова танцевали, танцевали, танцевали... А после никто, кроме охмелевшего Меритта и бдительного Паттерсона, даже не заметил, как Итан, взяв супругу на руки, покинул шатёр и скрылся в доме, который теперь принадлежал им двоим и в котором супруги целиком и полностью посвятили себя трепетной ласке первой брачной ночи. Ночи, о которой Итан и Лилия даже не думали в тот день четырёхлетней давности, когда прибывший в Хогвартс в числе нескольких авроров Итан впервые столкнулся взглядом с одной из старшекурсниц Гриффиндора. Вряд ли они могли даже догадываться, что спустя каких-то четыре года полный министерский работник свяжет их судьбы узами брака, а их тела с поразительно нежной страстью будут тонуть во взаимной супружеской ласке, сулящей незабываемую медовую неделю и такую же оставшуюся жизнь...
Так уж повелось, что подобными свадьбами истории принято заканчивать, но, увы или к счастью, именно с неё история Итана и Лилии Хиллов, Марка Меритта, Джеральда Паттерсона и многих других берёт своё начало, откуда ей предстоит погрузиться в самые глубокие и накалённые до предела перипетии конца капризного, кровавого и по-своему инфантильного восемнадцатого века.
А пока что эта дивная ночь для одних полнится любовью, для других играет всеми медовыми оттенками хорошего огненного виски. Покой и безмятежность, словно бархат, обволакивает волшебников в своих мягких объятиях, и мало что, кроме тревожных вестей из беспокойной Франции, способно поколебать эту идиллию скромной свадьбы на берегу Кельтского моря...