«Парни в масках избивают его, пока другие люди держат меня за руки и плечи, заставляя смотреть на мучительную смерть Гука. Мне и правда стало страшно, когда я увидел огромную лужу крови, в которой, с закрытыми глазами, тяжело дышал Чон. В его запястья врезалась железная цепь. Она сидела настолько плотно, что кисти рук тоже были в крови. Парни в чёрном подняли Гука за воротник, от чего тот закашлялся. Они последний раз замахнулись и ударили его железной битой. По виску стекала красная жидкость, Чон затрясся и, взглянув на меня, упал в изнеможении... Я был сломлен... Люди усмехнулись и, оттолкнув его к стене, скрылись в кромешной тьме. Меня бросили на землю, после чего я не раздумывая бросился к ЧонГуку.
Мои дрожащие руки касались его щёк и аккуратно смахивали стекающие капли крови. Не верится, что я не смог ничего предпринять... Чону в сто раз больнее чем мне, почему именно он должен страдать?! Лучше бы на твоём месте оказался я, Гук... Мне так жаль, мне правда жаль! Ты слышишь?! Я молю простить! Йа! Давай! Открой глаза и скажи, что прощаешь! В слезах, я пытался растормошить парня, но всё тщетно... он мертв... я жив... Почему я ещё жив? Я не должен... я предал его... не спас... не вырвался... даже не попытался... безнадёжное ничтожество...»
- ЧонГук!- я дёрнулся, оторвавшись от очередного сна, в котором не успеваю выручить младшего. Я... боже, я так счастлив, что это лишь сон.
Парень всё ещё не просыпался. Гук потерял сознание, когда мед. брат обрабатывал раны. Он сказал, что скорая не понадобится, если, когда Чон очнётся, скажет, что с ним всё хорошо.
Я сидел на полу, около койки, на которой лежал малой. Я положил голову на руку, а второй, переплетал наши пальцы, заодно, рассматривая царапины, на которых не так давно застыла кровь. В очередной раз я тяжело вздохнул и повернулся в сторону Чона. Его невинное личико, не совершившее ничего дурного, так и норовит поцеловать и похвалить за то, что он есть. Почему бы и нет, я же так беспокоюсь?!
Привстав на ноги, я согнулся над парнем, заслоняя собой свет. Его закрытые глаза, создавали неловкое чувство, а приоткрытые губы, манили, словно мёдом намазано, хотя я не люблю мёд, но тянут ведь! Я не стал думать, спит он сейчас или ощутит всё наяву. Веки прикрылись и я коснулся его теплых губ. Просто стоя над ним, я не отрываясь питался положительной энергией его покалеченного тела. Чуть глубже... я проникал языком внутрь, но Чон никак не реагировал... правильно, он же спит.
Вдруг, его рука медленно, бессильно поднялась и легла на мою голову, поглаживая по мягким волосам. Я открыл глаза и оторвался от поцелуя, глядя на очнувшегося Гука, который по детски смотрел на меня.
