Сто шагов к тебе

Глава 33.

  Мы часто говорим, что живем в цивилизованном мире, с насмешкой оглядываясь на прошлое, надеясь никогда не вернуться в темные времена. Как часто слышим о торжестве прав и свобод человека, громко говорим о демократии и свободе слова. Но этот самый цивилизованный мир должен сгореть со стыда, когда сотни тысяч женщин и детей ежегодно попадают в оборот торговли людьми в самых разнообразных и диких формах. Нашей гуманности не хватает чтобы остановить это, а знаний не достаточно, чтобы уберечь девочку из соседнего подъезда от коварного дяденьки, обещающего золотые горы. О какой цивилизации можно говорить, когда женщина до сих пор остается предметом, который можно продать и использовать, не считаясь ни с какими правами? Живя в своей уютной квартире, работая в теплом офисе, встречаясь на выходных с друзьями, мы думаем, что эта проблема настолько далекая, что нас не коснется. Тем не менее, Россия является одним из крупнейших центров происхождения и транзита женщин для сексуального и трудового рабства. В эту страшную пучину засосало мою родную сестру. Пять лет я считала ее погибшей, и вот сейчас передо мной сидел человек, который подарил мне надежду вновь встретить Риту.

— Как?! Илья, как удалось напасть на ее след? Рита жива? Моя Риточка жива?
— Ян, пока ни о чем нельзя говорить с уверенностью. Мы проверили данные по облавам на румынские бордели. Смогли проследить путь нескольких русских девушек, попавших в эту сеть не только от Абрамова. В общей сложности удалось выяснить про двадцать восемь девушек, но в живых остались лишь трое, — Горячев замолчал и отвел взгляд, причиняя невыносимую боль этим жестом.
— Трое?! Илья, трое? — я обхватила его лицо ладонями и вновь повернула к себе, заставляя посмотреть в глаза. — Рита среди них?
— Еще о нескольких мы не узнали. Про твою сестру ничего сказать не могу, — ответил он. Но пусть лучше так, чем убить последнюю надежду.
— Но на след напал? Илюх, ты же не просто так приехал? — вмешался Алекс.
— Нет, не просто так. Мы допросили всех трех девушек, они узнали Риту по фотографии и рассказали, что ее освободили во время одной из облав...
— Освободили? Значит, она спаслась? Риточка... — во мне громыхало непередаваемое чувство радости, возникшее так же неожиданно, как самая сильная майская гроза, хотелось мчаться на край света за сестрой и было уже плевать на хмурый вид Горячева, на просьбы Алекса успокоиться. Дураки! Как можно успокоиться, когда речь шла о моей сестре.
— Ян, Риту освободили и передали на попечение женщине по имени Мала. Она проживает в городке Пештера, — заговорил Горячев, вновь опустив взгляд. — Дело в том, что Мале передают тех, кто болен или ранен. Если можно так выразиться, чтобы облегчить последние дни...
— Что?! — я отпрянула от мужчины, как от прокаженного. Как он смел отбирать у меня надежду после того, как сам подарил? Как смел топтать мою веру?
— Родная, — Алекс сделал шаг ко мне, но я жестом его остановила.
— Нет, Илья, ты не можешь... Не можешь так говорить! Что значит облегчить последние дни? Не смей говорить, что Рита умерла! Не смей! И я не понимаю, почему не связались с нашим посольством? Где, черт возьми, забота о наших гражданах?!
— У Риты не было никаких документов, чтобы подтвердить гражданство. А заниматься дознанием никто не стал, просто потому что других забот хватило, — Илья тяжело вздохнул и, наконец, посмотрел на меня. — Как бы там ни было, в жизни Риты было что-то хорошее и после встречи с Абрамовым.
— Но вы же не знаете доподлинно? Может быть, она поправилась? Может, ранения были не столь серьезны? — мыслительный процесс по крупицам вытаскивал из памяти обрывки фраз, брошенных Ильей, складывая их в картинку, о которой я мечтала, снова даруя надежду.
— Нет, не знаем, но планируем лететь в Румынию и разыскать Малу. Предлагаю вам лететь со мной!
— Когда вылетаем?

Горячев был совершенно серьезным, и я верила, что он настроен не менее решительно, чем мы с Серебрянским. Конечно же, у меня не было сомнений, что я должна лететь в Румынию, а вот Алекс, напротив, засомневался:

— Илья, думаешь, это правильное решение? Яне стоит лететь? Не лучше ли...
— Нет, милый, даже не пытайся, — пусть Алекс говорил это ради меня, но я не могла допустить и мысли, что не использую возможность разыскать сестру. — Если Рита жива, то я первая, кто должен ее найти. А если понадобится моя помощь? Я лечу, и это не обсуждается!
— Мы летим, — Александр взял меня за руку и переплел наши пальцы, давая почувствовать, что он со мной, но и без этого я знала, что мой мужчина не оставит меня.
— Завтра в час дня у нас самолет, — сказал Илья, не сомневаясь в нашем решении. — Ваше отсутствие в стране нам будет на руку. Когда Абрамова арестуют, ему донесут, что вы свидетельствуете против него, и лучше вам держаться подальше.
— Но потом мы вернемся. Я должен быть уверен, что Яне ничего не угрожает! — процедил Алекс, крепче сжимая мою руку.
— Охрану я обеспечу, но и вам самим нужно будет беречься, — спокойно ответил Горячев, глядя в глаза моему мужчине, словно пробуя очередной гипнотический прием.
— Мы должны будем сидеть дома? — уточнила я.
— Под домашний арест вас никто не посадит, к тому же дело будет громким, и ваши имена обязательно всплывут, а после той шумихи...
— Снова появятся журналисты, — докончила я за Горячева.
— Не общайтесь ни с кем незнакомым, доверяйте только самым близким. Абрамов может захотеть от вас избавиться, поэтому будьте тише воды, ниже травы.