Сто шагов к тебе

Глава 11.

Моя жизнь началась четыре года назад в Москве. В маленькой квартирке на окраине города я, сидя на потертом желтом диване, рассказывала свою историю девушке, ставшей моим самым близким человеком. Кристина знала, на какой риск идет, помогая мне, но она, как и ее дядя, не побоялась встать на мою сторону. Эта хрупкая девушка ночи напролет проводила у моей кровати, когда я боялась закрыть глаза, потому что всегда видела один и тот же сон. Она водила меня на сеансы психотерапевта, помогла записаться на курсы самообороны, вселяла уверенность, что я не чудовище со своим изуродованным телом. За четыре года я смогла вернуться к жизни, реализовать себя и даже найти любовь, вот только прошлое, что так хотела оставить, вновь напомнило о себе.

Я дрожащими руками рассматривала фотографии, сделанные с монитора компьютера. Впервые я видела со стороны то, что со мной делали. Словно вновь очутившись в том помещении, я с трудом подавила рвотный позыв. Хотелось, чтобы все это оказалось дурным сном. Я сгребла фото обратно в пакет и, прижимая его к груди, медленно опустилась на пол. Снова в воображении я переживала то, что случилось тогда.

Отвратительная мрачная комната. Дикий холод. Чьи-то голоса за дверью. Обнаженная, прикованная цепями к огромной металлической конструкции, я висела, не чувствуя ничего кроме адской боли. Вокруг меня с губками ходили две девушки, пытаясь оттереть запекшуюся кровь. Несколькими минутами раньше мне что-то вкололи, это немного притупило боль и позволило ясно мыслись. Хотя я бы предпочла умереть или, на худой конец, забыться. Но даже этого мне не позволили.

— А ты выносливая, не то, что твоя сестрица, — ухмыльнулся Егор, усаживаясь на кресло напротив меня, где до этого ублажали особо важного клиента.
— Что ты сказал про сестру? — превозмогая адскую боль, спросила я, стараясь не думать о самом страшном.
— Она пошла на корм рыбам. Сломалась еще до того, как ее выбрали, — равнодушно ответил Егор, смакуя мою реакцию. Этот человек получал удовольствие, причиняя не только физическую, но и моральную боль. Он с наслаждением наблюдал, как я затряслась, сознавая, что у меня отняли последнего родного человека.
— Рита... — прошептала я, думая лишь о том, как сильно хочу увидеть ее снова. Хотя бы ненадолго... хотя бы единственный раз.
— Рита не отработала долг. Слишком быстро умерла, но ты, — он указал в меня пальцем, — отработаешь все сполна. Завтра у тебя новое выступление.

Егор кивнул девушкам, и те оставили меня. Мужчина подошел к небольшому столику, взял наполненный чем-то шприц и снова что-то мне вколол, после чего я забылась спасительным сном...

Сидя на полу, я разрыдалась от страшных воспоминаний. Только вновь становиться жертвой я не собиралась. Как бы мне не было страшно, сейчас, когда у меня появилось так много причин любить жизнь, я не сдамся! Подобное больше не повторится! Я смогу защитить себя, тем более, что у меня есть Алекс!

Пока моего юного помощника не было, я намерилась избавиться от этих фотографий, твердо решив ничего не говорить ни Кристине, ни Александру. Выйдя на улицу с черного хода, я вывалила фото на землю и уже собиралась поджечь, как увидела небольшую записку.

«Мы добродушно даруем тебе жизнь, но помни: теперь ты у нас в долгу!»

Чиркнув спичкой, я подожгла записку, а потом и все фотографии. Говорят, огонь успокаивает... Не уверена, что в тот момент он действовал именно так. Внутри меня закипала ярость. Я чувствовала дикую ненависть к Егору и всем его приспешникам за то, что сломали мою жизнь и отняли последнего родного человека.

Вернувшись в галерею, я стала ждать Илью, чтобы задать пару вопросов, ответы на которые заведомо знала. Мальчишка пришел с большим стаканом мороженого и с радостью поделился им со мной. Разложив лакомство по тарелкам, я усадила мальчонку напротив.

— Илюш, скажи, кто передал тебе эти фотографии? Пожалуйста, опиши этого человека и постарайся вспомнить дословно, что именно он тебе сказал.
— Ну, это был мужчина лет сорока, со светлыми вьющимися волосами. Когда я подошел к фотогалерее, он меня окликнул и спросил, тут ли ты работаешь. Я ответил: да. Тогда он протянул этот пакет, сказал, что тут фотографии, которые нужно оформить в альбом. А еще добавил, что это что-то личное, и доверяет только тебе, — отчитался Илья, уплетая мороженое.
— Этот мужчина представился?
— Нет. Сказал, что спешит, и ушел. Ян, что случилось? Я сделал что-то не так? — обеспокоился парнишка.
— Нет, Илюш, ничего такого. Но хочу попросить тебя, если еще раз увидишь этого человека, ни за что не подходи к нему. Ты меня понял? — серьезно спросила я.
— Ты пугаешь меня, — Илья отложил мороженое и, нахмурившись, посмотрел на меня.
— Все в порядке, дружок. Просто это мой старый знакомый, — я перевела дыхание, — не знаю, как сейчас, но раньше он водился с нехорошими компаниями, а тебе лучше держаться подальше от таких людей.

Когда пришла Кристина, я, сославшись на встречу с Серебрянским, ушла из галереи. К Алексу я не собиралась, ему пришлось соврать про встречу с клиентом. Мне нужно было время, чтобы все обдумать, побыть наедине с собой, поэтому пошла домой. На работу я так и не вернулась.

За окном уже стемнело, когда в домофон позвонили. Испугавшись, что это они, я выронила из рук кофейник, и он разбился в дребезги. Первой мыслью было не отвечать, но потом я все же решила взять себя в руки, в конце концов, у меня есть Беретта. Спрятав пистолет в небольшую выемку у двери, я сняла трубку, но к большому облегчению услышала знакомый голос.

— Ты от меня решила прятаться? — поинтересовался Алекс, — я звонил, ты не отвечала.
— Заходи, — только и ответила я.

Александр поднялся так быстро, что я даже не успела замести с пола осколки. Он по-хозяйски прошел в кухню, поднял меня с пола, усадив на стол, а сам, отобрав у меня совок и веник, стал подметать.

— Ты куда пропала? Я волновался, — не глядя мне в глаза, проговорил он.
— Была встреча со старым заказчиком, а потом я решила не возвращаться в галерею. Извини, что не отвечала. Я не видела вызовов, — виновато проговорила я.
— Все в порядке, Ян? — он убрал веник с совком, после чего подошел ко мне вплотную.
— Да, все в порядке, — ответила я, но, кажется, не убедила Алекса, и он нахмурился.
— Я обидел тебя чем-то вчера?
— Нет, что ты!
— Может быть, нехорошо себя чувствуешь?

Он выглядел таким обеспокоенным и таким растерянным, что стало стыдно за свое поведение. Я обняла его за шею и притянула к себе, нежно целуя в губы. Я даже не заметила, как обвила ногами его талию, как он поднял меня и понес в гостиную. Опустив меня на диван, Алекс навалился сверху, но не спешил переходить к активным действиям.

— Ты еще не готова, не будем торопиться. И во второй раз может быть больно, — прошептал он.
— У меня ничего не болит. Я хорошо себя чувствую и хочу быть с тобой, — честно призналась я, понимая, что сейчас, как никогда, мне нужен Александр. И его не пришлось просить дважды.

Моя домашняя футболка полетела на пол, а следом за ней спортивные штаны и трусики. Я же помогла Алексу раздеться, чувствуя трепет во всем теле от одного вида его рельефного тела. Алекс посадил меня на спинку дивана, а сам опустился на колени. Я уже знала, какая сладкая пытка меня ждет, и в этот раз не сопротивлялась. Прикрыв глаза, я запустила руки ему в волосы, натягивая их в такт движений Алекса. Но в этот раз Серебрянский остановился раньше, чем я достигла верха наслаждения.

— Этой ночью ты кончила только так, сегодня попробуем это исправить, — прошептал он, кусая мочку уха и медленно проникая в меня.

Он любил меня нежно и трепетно, стараясь быть как можно более аккуратным. И в этот раз боли не было вовсе. Мне было настолько хорошо, что не хотелось отпускать от себя Александра, поэтому даже в душ мы пошли вместе.

— Тебе следует сходить к врачу, — серьезно сказал Серебрянский, после того, как заказал нам пиццу.
— Зачем? — удивилась я.
— Солнышко, ты уже не девочка. Стоит провериться. К тому же, следует узнать по поводу таблеток. Но если ты уже готова, можем подумать о ребенке, — расплылся в улыбке Серебрянский.
— Алекс! — засмеялась я, — нам еще рано думать о таких вещах.
— Хорошо, торопить не буду, но учти, долго я ждать не намерен. Я уже все решил. Мы женимся, ты рожаешь мне двоих. Можно сразу, можно по очереди, а потом, лет через семь, сделаем еще маленького.
— Ты все уже распланировал, а меня не спросил?
— Любимая, давай за наши отношения решать буду я. У меня это как-то лучше получается. А что до малышей, то я серьезно хочу иметь большую семью. Если честно, то я не вижу смысла в браке без детей. Это же такое счастье.
— Я бы тоже хотела большую семью, но только не сейчас. Еще слишком рано.
— Вернемся к этому вопросу через годик.

Эту ночь Алекс провел у меня. Чувствуя себя в безопасности, я уснула рядом с любимым мужчиной. Он подарил мне такое необходимое спокойствие.

Утром Серебрянский проводил меня до работы, где нас ждало долгое прощание и, если бы не Кристина, то оно переросло бы в нечто большее.

— Ребят, у вас это уже входит в привычку, — вздохнула подруга, недовольно наблюдая, как Алекс снимает меня со стойки для фотографий, — между прочим, это мое рабочее место, а вы занимаетесь здесь не пойми чем.
— Пожалуй, я пойду, иначе твоя подруга выгонит меня взашей, — нарочно слишком громко прошептал возлюбленный.
— Я позвоню в обед, — провожая Алекса к двери, сказала я.
— Договорились, — улыбнулся он и повернулся к моей подруге, — не хмурься, Кристи, тебе не идет.
— Иди ты!
— Уже ухожу. Счастливо, девочки!

Как только Александр ушел, Кристина моментально сменила гнев на милость, расплываясь в довольной улыбке. Это означало одно: меня ждет подробный расспрос на тему отношений с Серебрянским. Правда, я сама хотела поговорить с Кристи, поэтому не дожидаясь ее вопросов, сразу сообщила, что мы решили съехаться.

— Съехаться? — удивленно спросила она, — ничего себе... И как ты собираешься хранить свою целомудренность, если вы будете жить под одной крышей? Ты выселишь его спать в гостиную?
— Кристи, эту ночь Алекс провел у меня... А прошлую я была у него, — призналась я, наблюдая, как меняется в лице девушка.
— Так у вас все было! Моя Янка стала взрослой, — нараспев сказала она, — И как он? Хорош?
— Не собираюсь отвечать на твои вопросы, — вздохнула я и опустилась на стул, — все было прекрасно, а подробности тебя не касаются.
— Жестокая женщина, — надула губки подруга, но тут же снова заулыбалась
— Кристи, я хотела тебя попросить об одной вещи, нерешительно начала я.
— Что такое?
— Я бы хотела сходить к врачу. Ну, ты понимаешь, к какому?
— Ян, в слове гинеколог нет ничего неприличного, можешь говорить вслух.
— Кристи!
— Ладно-ладно, — всплеснула руками подруга, и тут же посерьезнела, — мы пойдем к моему врачу. Евгения Алексеевна — замечательная женщина. С ней ты будешь в хороших руках.
— Спасибо.
— Совсем не за что, подружка! Я очень рада, что ты на это решилась. Тебе давно надо было провериться.
— Знаю, но мне было стыдно. Ты же знаешь. Но теперь обстоятельства изменились, я бы хотела подобрать таблетки.
— Понимаю. Я позвоню Евгении Алексеевне и запишу тебя на прием.
— Кристина — ты мой самый близкий человек. Ты это знаешь? — спросила я, глядя на девушку, и она кивнула в знак согласия, — спасибо тебе за то, ты делаешь для меня.
— Я люблю тебя, Янка, — обняла меня подруга, — так ты не расскажешь, как у вас это было?
— Кристина! — крикнула, и мы вместе рассмеялись.

На следующий день мы с Кристи поехали в небольшую частную клинику на юге Москвы, где принимала Евгения Алексеевна. Это была приятная женина средних лет с длинными светлыми волосами, убранными в массивный пучок. Она не только осмотрела меня, но и взяла необходимые анализы. После этого Евгения Алексеевна уложила меня на кушетку, чтобы сделать внутреннее УЗИ.

— Яночка, не бойся. Нам необходимо осмотреть тебя изнутри, чтобы удостовериться, что все хорошо. Тебе же раньше этого не делали? — уточнила она, доставая небольшой продолговатый прибор.
— Нет, — испуганно ответила я, наблюдая за тем, как женщина натягивает на него презерватив.
— Все будет хорошо, мы только осмотрим.

Я зажмурилась, готовясь к неприятным ощущениям. Евгения Алексеевна делала все предельно аккуратно, но все равно я чувствовала дискомфорт. В какой-то момент веселое расположение моего врача сменилось на встревоженное. После осмотра мы прошли за ее рабочий стол, куда Евгения Алексеевна пригласила, чтобы побеседовать.

— Ян, скажи, пожалуйста, у тебя в прошлом были серьезные травмы? Ударялась ли ты животом? — поинтересовалась женщина.

Конечно, у меня были травмы. Четыре года назад. Но я не могла рассказать правду о тех мучениях. Пришлось соврать.

— Да, я попала в аварию, еще когда жила в Самаре, — сказала я.
— Твой врач тебе тогда ничего не сказал? — удивилась Евгения Алексеевна.
— Нет, — ответила я смущенно, солгав о том, что не ходила к врачу и никаких осмотров не проводили.
— Да?.. Дело в том, что у тебя деформирована матка, судя по рубцам, это следствие сильной физической травмы.
— Это серьезно? — испугалась я.
— Яна, твоему здоровью ничего не угрожает, но, к сожалению, ты не сможешь иметь детей.

Слова Евгении Алексеевны, словно хлыст, больно ударили в самое сердце. В одно мгновение мой мир рухнул. Неужели, все надежды на будущее, на большую, дружную семью превратились в пепел?

— Евгения Алексеевна, скажите, а если пройти какое-нибудь лечение? или может быть можно сделать это искусственным путем? — не желая признавать страшную правду, я хотела найти хоть какой-нибудь выход.
— Яночка, в данном случае лечение не поможет. Ткани уже зарубцевались, — она перевела дыхание, — искусственное оплодотворение в данном случае ничего не даст. Я бы не хотела давать тебе ложную надежду.

В этот момент меня покинули последние силы. Все, что потом говорила Евгения Алексеевна, я слышала, как в тумане. Взяв рецепт на какие-то витамины, я поблагодарила доктора и вышла из ее кабинета в коридор, где меня ждала Кристина.

— Что случилось, Ян? Ты такая бледная, — взволновалась подруга, стоило ей меня увидеть.
— Кристи, я не смогу иметь детей. Это все из-за того, что Егор и его люди сделали со мной, — с трудом ответила я и разрыдалась.
— Ян, может быть...
— Нет! — резко перебила я, — знаешь, мне нехорошо сейчас. Ты не обидишься, если я не вернусь на работу? Я хотела бы поехать домой и немного отдохнуть.
— Конечно, милая, не беспокойся, — сказала Кристина и нежно обняла меня.

Вернувшись к себе в середине рабочего дня, я встретила многих сотрудников издательства, пришлось изображать, что у меня все хорошо, наигранно улыбаться, рассказывать про выставку, обещая пригласительные на вернисаж. Знал бы кто-нибудь из них, как тяжело мне давались эти разговоры.

Только добравшись до квартиры, я смогла дать волю чувствам: разрыдалась, как маленькая девочка. Как же больно было сознавать, что я не смогу осчастливить любимого мужчину! Сломанная, испорченная, с постыдным прошлым... Я даже не женщина, ведь не способна на главное — родить Алексу ребенка. Словно приговор в памяти всплыли его слова: «я серьезно хочу иметь большую семью. Если честно, то я не вижу смысла в браке без детей. Это же такое счастье». В этот момент я приняла, как мне казалось, единственное верное решение — уехать. Без меня всем будет лучше: Алекс найдет себе достойную девушку, да и Кристине не придется терпеть рядом с собой несчастную подругу, тем более, что меня нашел Егор, а это означало, что и подруга могла попасть под удар.

Я никогда не была в Санкт-Петербурге. Северная столица, культурный центр, самый красивый город России... В нем легко затеряться, а, значит, там есть шанс начать все сначала. Через Интернет я нашла билет на вечерний сапсан до Питера и сразу купила. Чтобы не создавать лишних подозрений, из вещей вяла только самое необходимое. Свою Беретту пришлось спрятать дома. Через какое-то время я вернусь за остальным, но пока было жизненно необходимо сбежать.

На телефоне было несколько пропущенных вызовов от Алекса и около десяти сообщений. Я ведь так и не включила звук после врача. В последнем сообщении он писал, что говорил с Кристиной, которая сказала о моем плохом самочувствии, и теперь едет ко мне. Я знала, что встреча с Серебрянским окончательно доконает меня, поэтому схватила со стола лист бумаги, написала сообщение для Кристины, где извинялась за свой побег и передавала ей единоличные права на галерею, и поспешила вниз. По дороге мне удачно встретился Олег Константинович, которому я всучила письмо для Кристи и попросила передать его исключительно подруге.

— Если меня будет искать Александр, тот молодой человек, с которым вы меня видели, ничего ему не говорите, — настоятельно попросила я
— Яночка, что случилось? Куда ты? — встревожился мужчина.
— Мне срочно нужно уехать к дальним родственникам. Семейные обстоятельства, — сходу придумала я.
— Я думал, у тебя нет семьи... — растерялся Олег Константинович.
— Да, есть только дальняя родня. Спасибо вам большое за то, что вы сделали для меня! Я, кстати, обработала видео и оставила диски у вашей помощницы.
— Спасибо, Яночка. Удачи тебе.
— И вам.

Я поцеловала на прощание своего друга и выбежала на улицу. И как раз во время, чтобы увидеть, как в переулок въезжает внедорожник Алекса. Что есть сил я сквозь дворы бросилась к метро. К счастью, оно было довольно близко. Я уже подбегала к подземному переходу, как услышала за спиной его голос. Алекс бежал за мной и еще немного, обязательно бы нагнал, но я оказалась проворнее. Совершенно нагло расталкивая других пассажиров, я прорвалась к турникетам и перепрыгнула их. Свист дежурной по станции, сирена и шум закрывающегося турникета, — ничто не смогло меня задержать.

Уже почти внизу я оглянулась и увидела, как, перепрыгивая через несколько ступенек, Алекс бежал вниз по эскалатору. Мне стало страшно, что он поймает меня внизу. Мой любимый мужчина был слишком быстрым, но на мое счастье на станции уже стоял поезд, и я успела в него вбежать, как двери закрылись. Алекс со всей силы ударил по двери вагона, но поезд тронулся. Последние мгновения я видела мужчину, которого любила всем сердцем...

На Ленинградский вокзал я приехала рано, но больше мне некуда было идти. Устроившись в зале ожидания, я тихо заплакала, прощаясь с любимой Москвой и своей жизнью. Я не знала, что ждет меня впереди, но понимала, что уже никогда не смогу надеяться на счастье. Его я оставляла здесь.

Сапсан подали ровно за полчаса до отправления. Я купила в дорогу большую упаковку мармелада и, устроившись у окна, стала есть одну конфетку за другой. Я нисколько не сомневалась в правильности своего решения уехать, вот только почему-то страстно желала увидеть на перроне Алекса... Но этого не случилось. Ровно в девятнадцать сорок мой поезд тронулся и уже через полчаса вовсю гнал в новую жизнь.