Монстр лазейку найдет!

Глава 6 Материнская травма

Проблема с Джексоном разрешилась. Он остался в Салеме. И теперь, когда на этот счет можно было не тревожиться, перед Мелоди в полный рост встала другая проблема, о которой она изо всех сил старалась не думать.

Но это было невозможно.

Разговор с Ману на фотосессии для «Teen Vogue» лип к ее мыслям, как шерстяная юбка к ногам.

– Твоя мать здесь?

– Нет, я приехала с сестрой.

– Хорошо. Скажи Марине, что Ману передает ей привет. Сколько воды утекло!

– Кажется, вы меня с кем-то перепутали.

– О, нет! Этот голос ни с чем невозможно спутать. Как и голос твоей матери. Марина могла сподвигнуть кого угодно абсолютно на что угодно, так это было упоительно.

– Извините, но мою маму зовут Глория. Глория Карвер. Из Калифорнии.

– Ты уверена?

– Ману, ну конечно, она уверена! – оборвала писца Клео. – Я думаю, она в курсе, кто ее мать.

Ману всматривался в лицо Мелоди с таким выражением, что Клео сделалось бы жутенько, не знай она его.

– Ману!

Писец покачал головой.

– Ты права. Я принял тебя за другую. Я, помнится, слыхал, что у дочери Марины совершенно незабываемый нос. Почти как горб верблюда, – хохотнул Ману. – А у тебя – безукоризненный. Моя ошибка. Извини.

Старые фотографии Мелоди порхали вокруг ее босых ног, словно осенние листья на ветру. Они улеглись, когда вентилятор развернулся влево, взметнулись снова, когда он развернулся вправо. Мелоди не знала, сколько времени она просидела так под своей кроватью-чердаком, загипнотизированная порханием фотографий и вращением вентилятора. Десять минут? Час? Весь вечер? Это было неважно. Вентилятор и фотографии создавали четкий ритм. На это можно было положиться. Этому можно было доверять.

Все воскресное утро она провела, копаясь в старых альбомах, пытаясь как-то убедить себя, что Ману ошибся. А весь день она изучала каждую фотку. Неужели ее нос до операции действительно выглядел как верблюжий горб? А может, младенцем она была куда больше похожа на свою мать, чем теперь! А может, там найдется хотя бы одна фотография из роддома, с нею, Мелоди, закутанной в розовый конверт, на руках у Глории? Потому что младенческих фотографий Кандис там было тыщ тридцать!